Тяжело в учении

– Когда вытолкнул меня отвечать на боевой! – напомнила я.

– Это была помощь! – возмутился приятель. – Ты сама бы так и сидела до последнего!

– И это был бы мой выбор! – отрезала я. – Потому считаю, что мне был нанесен… э-э… моральный ущерб, и требую его возмещения!

С полминуты Вайшен молчал, и я даже подумала, а не прикидывает ли он, как бы ловчее тюкнуть меня по темечку, но наконец парень ожил, поморщился и обреченно махнул рукой:

– Бесы с тобой, золотая рыбка! Что делать?

Обрадованная, я вручила однокурснику листок с текстом и послала его к Иве, а сама направилась за второй жертвой, заранее готовясь к нешуточной борьбе.

Но, к моему удивлению, пойманный в столовой Рэм с энтузиазмом воспринял мою затею – даже про так и не отданный выигрыш напоминать не пришлось. Пробежав глазами накорябанный мною текст, друг от души похохотал и заявил, что это будет нечто. Честно говоря, его взгляд мне не понравился – явно ведь что-то задумал, но докапываться я не стала. Отправила Рэма к Иве, а сама вышла на крылечко – подышать свежим воздухом, а заодно покараулить третьего актера моего маленького спектакля.

Долго ждать не пришлось – счастливая Лантэлия под ручку с Лисом показались почти сразу. За ними, нагруженный сумками, пыхтел Алтэк. О, видно, Тэка привлекла его к полезному и святому делу помощи сестре.

Просьбу свою я изложила прямо на крыльце, состроив жалобную мордашку и стараясь не замечать круглых Ланкиных глаз, ехидных смешков Ала и медленно, но верно вытягивающегося лица эльфа.

– Рэм согласился, – добавила я в конце прочувствованной речи, с надеждой заглядывая в слегка обалдевшие глаза Лиса.

Алтэк держался за бока, устав хохотать; Лана кусала губы, пряча улыбку, а Лис, задумчиво потерев подбородок, кивнул, за что удостоился моего счастливого визга и заверения в дружеской любви до гроба. Лис вздрогнул, но мужественно стерпел и это, получил заветный листочек и, оглядываясь на уже откровенно смеющуюся Лану, побрел в актовый зал.

– Ну ты даешь!.. – простонал Ал в холле, вытирая счастливые слезы.

– Будешь издеваться – станешь четвертым, – улыбнулась я, мигом успокоив расшалившегося приятеля.

– Бедный Ардэниодирниэль, – посочувствовала возлюбленному Лана. – За что ты с ним так?

– Он же сам согласился, – невинно похлопала ресницами я. – Более чем уверена, что им гарантирован успех!

– Это нельзя показывать бесплатно, – заверил меня Ал. – Вики, мы упускаем огромные деньги!

– Думаю, Остромысл не поймет, если мы будем продавать билеты, – с сомнениями возразила я, а Ланка со смехом покрутила пальцем у виска.

Вот так, развеселившись, мы слишком поздно заметили опасность…

Мастерица травников, шедшая нам навстречу, была необыкновенно оживленна и взволнованна. Темные кудри разметались по плечам, щеки раскраснелись, светло-карие глаза сияли. Короче говоря, уже один только вид Янки заставил меня насторожиться и приготовиться к очередным неприятностям.

– Ребята! – возликовала травница при виде нашей честной компании. Стоявший ближе всех к лестнице Алтэк нервно вздрогнул и попытался за эту самую лестницу нырнуть, но я бдительно вцепилась в рукав приятеля, лишая его возможности скрыться. Парень обреченно дернулся и затих, во все глаза наблюдая за радостной мастерицей.

– Ребята! – повторила она, подойдя ближе и переведя дух. – Не желаете ли поучаствовать в общественной жизни Школы?!

«Нет!!!» – малодушно взвыл инстинкт самосохранения, однако его вовремя заглушил здравый смысл, напомнивший о недавно прошедшем экзамене по травоведению и авансом поставленной четверке. Все-таки Янка тогда пошла навстречу… И, полагаю, не обрадуется, если я не последую ее примеру!

– А что нужно делать? – осторожно спросила Ланка, самая ответственная и совестливая из нас.

– Ой, да сущие пустяки! – взмахнула руками мастерица и звонко рассмеялась. Интересно, что ее студенты варили на последней пересдаче?! – Вы же знаете о конкурсе на лучшую снежную скульптуру?

Мы знали. Более того, участвовали. Вернее, пытались. Когда мы две седмицы назад совместно со второкурсниками изваяли шедевральную ледяную статую под условным названием «Кошмар некроманта», директор как-то странно посерел личиком и сдавленным голосом сообщил, что наш факультет, конечно, на диво талантлив, но именно потому и отстраняется от участия в конкурсе. Для того, видите ли, чтобы не лишать других студентов хотя бы шанса на победу. Мастер Малик, которому мы нажаловались на столь несправедливое решение начальства, пообещал разобраться, но после знакомства с нашим творчеством тоном, очень похожим на директорский, заявил, что вообще-то согласен с Остромыслом. Зато Лион от души посмеялся над этой ситуацией, обронив, что директор просто испугался столь мощной конкуренции, кою мы представляем для его любимых боевых магов. Видя, что его слова нисколько нас не утешили, наставник посоветовал не обращать внимания на столь мелкую зависть и пообещал в качестве компенсации оценить «Кошмар некроманта» по достоинству. В следующем семестре. По пятибалльной системе!