Tiffani Rayz Svyatoy Greshniki 5

- Ты не захочешь знать. Но ты должна их знать. Понимаешь, я не видел Элизабет

пять лет. Друг для друга мы были чужими. Я пытался с ней подружиться, и спустя

несколько месяцев после возвращения в этот дом она начала понемногу говорить со

мной.

135

Святой. Тиффани Райз

Он остановился и закрыл глаза. Элеонор боялась того, что он скажет дальше, но

понимала, что должна это услышать.

- Отец должен был уехать из страны в длительную командировку. Его жена

решила поехать с ним - второй медовый месяц. Она потребовала оставить детей дома.

Думаю, она почувствовала его нездоровый интерес к их дочке. Какова бы ни была

причина, это спровоцировало ход событий, которые привели меня в это место. Что

возвращается нас к восьмому вопросу. Нет, я не девственник.

- Когда был ваш первый раз?

- Я расскажу тебе и надеюсь, что ты сможешь переварить ответ. В какой-то

момент Элизабет услышала, что отец рассказал ее матери о том, что произошло со

мной в школе, о мальчике, который трогал меня во сне, и как я убил его. Элизабет

хотела умереть. Ее нельзя винить. Я определенно не винил ее за то, что она сделала.

Наши родители оставили нас одних в доме с несколькими слугами, и в первую ночь,

когда они все ушли, Элизабет пришла в мою комнату. Я спал, крепко спал. Я не

слышал, как открылась дверь. Я не слышал, как она закрыла ее. Я не чувствовал, как

она стянула простыни. Я не просыпался до тех пор, пока не стало слишком поздно.

Когда я проснулся, я уже был внутри нее.

Элеонора ахнула и прикрыла рот рукой.

- Понимаешь, так бывает. У мальчиков бывает эрекция во сне. Я не могу ее

винить... - снова сказал он. - Она хотела, чтобы я ее убил. Она хотела спровоцировать

нападение, как то, что произошло в моей школе. Но она не была мальчиком постарше,

которого я уже ненавидел. Она была моей старшей сестрой, и я любил ее.

Он закрыл глаза, словно пытался от чего-то спрятаться.

- Поэтому я ее не убил. Иногда я думаю, что она до сих пор этого хочет. Я не

очень хорошо помню ту ночь. Знаю, она оказалась на спине. Знаю, что оставил на ней

синяки. И знаю...

- Что? - Элеонор едва выдавила из себя вопрос.

- Знаю, что нам понравилось. Потому что следующей ночью и каждую ночь

после, на протяжении двух месяцев, мы делали это снова.

Она не знала, что делать, что говорить, как реагировать. Все, что она могла, это

взять его ладонь в свою и переплести пальцы. Его прошлое восстало перед ними как

зверь или демон. Она не отвернется, не убежит. Они столкнутся с ним лицом к лицу и

сделают это вместе.

- Элеонор, ты не представляешь, что я делал со своей сестрой, что она делала со

мной. Это выходит за рамки того, на что способны силы твоего воображения. Я не

хочу, чтобы ты представляла себе это. Знай только одно - не осталось ни одного акта

разврата, который мы бы не пробовали хотя бы один раз в то долгое лето. Чудо, что

мы оба пережили друг друга. Пожалуйста, никогда себе этого не представляй.

- Не буду. Обещаю, - с легкостью пообещала она и знала, что сдержит слово. Она

отодвинула картинки, которые пытались проникнуть в ее разум. Она отодвинула их,

толкнула их и проткнула в самое сердце.

- В доме нет ни единой комнаты, в которой мы бы не занимались этим. Но нашей

любимой комнатой для игр была библиотека.

- Почему библиотека?

- Иногда мы читали друг другу. Думаю, так мы чувствовали себя нормальными. -

Затем Сорен улыбнулся, улыбка была такой страдальческой, что на нее было больно

смотреть. Она закрыла глаза и прижала голову к его ноге. Каждая мышца в его теле

напряглась. - Но всем ужасным вещам приходит конец. В конце лета мы знали, что

наш отец снова вернется. Элизабет иногда тряслась в моих руках от ужаса того, что

будет, как только вернется отец. Я сказал ей, что мы должны покинуть дом. Мы

136

Святой. Тиффани Райз

должны сбежать. Я приказал ей собрать вещи, позвонить дедушке с бабушкой, собрать

все возможные деньги, чтобы мы могли убраться из этого дома как можно дальше.

Она не подчинилась мне. Она думала, что он найдет нас где бы мы ни были. Она

должна была... - На мгновение голос Сорена дрогнул. - Она должна была мне

подчиниться.

- Почему?

- Потому что отец вернулся домой раньше. И нашел нас вместе.

- Господи Иисусе... - прошептала Элеонор.

- Уже тогда мы были потерянными детьми, - сказал Сорен. - Мы понимали, что

то, что мы делаем, неправильно, но мы были не в силах остановиться. Отчаяние

привело нас к разврату, и мы не смогли найти выход.

- Как это остановилось?

- Нас остановил наш отец.

Элеонор отстранилась и подняла руку.

- Мне нужна минутка.

- Я предупреждал.

- Знаю. Но я не подозревала.

Она наклонилась вперед и положила обе руки на его колени. Он погладил ее по

спине, пытаясь утешить ее, в то время как она хотела утешить его.

- Если Бог в тот день был в этом мире, то Его не было в той комнате, когда отец

приехал домой. Он увидел нас вместе и швырнул меня в стену. Я помню кровь на