Тифлис 1904

– Молоканскую слободу, Пески, Ново-Троицкое поселение в первую очередь. И Чугуреты, там полно военных. Еще то, что за полотном железной дороги: хутора саперного батальона, лагерь Тифлисского полка, казармы нестроевых рот Мингрельского полка, бараки между патронной и пороховыми погребами.

– А почему там? – спросил Ковалев.

– Если солдатики прячут Безвуглого, им проще делать это за городской чертой, где меньше офицеров.

Лыков начал загибать пальцы:

– Всех под одну гребенку, не только русских или военных. Трактиры, чайные, ночлежные дома, бордели и духаны. Вокзал. Гостиницы и меблированные комнаты. Постоялые и заезжие дворы, караван-сараи. Известные полиции притоны. Скупщики краденого, ломбарды, лица, занимающиеся сводничеством. Места стоянки рабочих и рекомендательные конторы для найма. Поднадзорные за преступления. Высланные и подвергнутые взысканиям в административном порядке. Лишенные прав занятий известных должностей: сторожа, дворника, швейцара и гардеробщика. Неблагонадежные полотеры, старьевщики, вообще мастеровые, которые ходят по домам…

– Так это всех тулухчи придется общупать, – прервал коллежского советника Гайдуков.

– Водовозов? Обязательно, – сказал питерец и продолжил: – Далее профессиональные нищие и лица, имеющие судимость. Всех пощупать!

– А нищих зачем? – удивился полицмейстер.

– Осведомленные, вот зачем. Далее смотрим места, где можно заночевать под открытым небом, в первую очередь кладбища. Особо внимательно обследуем пригородные деревни. Овраги прочесать! Всех городовых на улицу, включая резерв. Пусть днем и ночью смотрят в оба. Агентуру напрячь, пообещать награду в тысячу рублей за сведения о Безвуглом.

– Тысяча рублей? – не поверил Ковалев. – А где я ее возьму?

– Я дам.

– Мстительный вы человек, Алексей Николаевич…

– Это ему за мою коленку. И за глаз Парамона Ивановича.

– Тыща! – мечтательно произнес околоточный. – Да за такую сумму я Ваньку на аркане притащу. Самолично!

– Притащите – деньги ваши, – подтвердил свои слова коллежский советник.

Но с агентурой сразу не задалось. Вечером на Норийском подъеме у дома Майсурадзе нашли покойника с колотой раной в груди. А утром в Нахаловке, в карьере, где добывали камень и землю для мощения улиц, – второго. Снитко загрустил. На вопрос коллежского советника он ответил:

– Первый-то был просто вор, казнили по подозрению. А второй – мой освед. Тот самый, что прознал насчет именин.

– Безвуглый его вычислил?

– Похоже на то. Быстро сообразил, скотина. Теперь никто слова не скажет, урок получили.

И действительно, после двух убийств все как воды в рот набрали.

Не дал ничего и допрос есаула. Гайдуков избил его до полусмерти, без всякой жалости. Мерзавкин мочился кровью и впадал в забытье, но атамана не выдал.

Поиски шли неделю. Жулики всех мастей начали разбегаться из города. Полиция не успокаивалась. Городовые, в отместку за раненого товарища, спуску не давали. Воров и грабителей, попавших в облаву, приводили едва живых. Во дворе губернской тюрьмы спешно строили новый барак – сажать арестованных было уже некуда. И напряжение стольких дней дало результат.

Однажды Снитко явился с загадочным видом. И попросил собрать, как он выразился, весь полицейский кагал. Ковалев с помощником, Лыков и Гайдуков расселись и хором воскликнули:

– Ну?

– Нашелся, собачий сын!

– Где он?

– В Колючей балке.

– Я с самого начала предполагал, – радостно возопил околоточный, хотя никто от него в последние дни такого не слышал.

Полицмейстер нахмурился:

– Колючая балка большая. Запереть ее сил не хватит. Точное место известно?

– Не такая она и большая, – возразил коллежский секретарь. – Запрем как миленькую. А место известно приблизительно.

– То есть? – не понял Лыков.

– Ванька Безвуглый прячется в доме Гургенбекова.

– И что?

– А то, Алексей Николаевич, что никто не знает, где этот дом стоит. Вся слобода, как я говорил, незаконная. Разрешений на строительство нет. Двести домов, без плана, кто где вздумает…

– Обложить целиком, чтобы мышь не выскочила, и идти сплошной облавой, – предложил Гайдуков. – Начнем спрашивать – люди расскажут, где этот черт проживает.

Ковалев запросил адресный стол. Оказалось, что в Тифлисе числятся аж три человека с такой фамилией. Но, как и следовало ожидать, ни один не прописался в Колючей балке.

Лыков изучил план, потом, загримировавшись, отправился на место. Уголовная республика приняла сыщика неприветливо. Как только он спустился от Артиллерийской слободки вниз, к началу оврага, его остановили два оборванца.

– Ты кто?

– Да вот, ищу, где приткнуться. Фараоны замучили, всех гребут без разбору, а у меня пачпорта нету.

– Иди, откудова пришел! Здесь для сброда местов не запасено.

Алексей Николаевич пытался договориться: мол, он поищет и все, никого не обеспокоит, а за погляд готов уступить полтину караульщикам. Но получил по шее и был вынужден ретироваться. Не унявшись, попробовал зайти с Судебной, но его встретили сразу трое и дали от ворот поворот. Стало ясно, что Колючая балка находится в состоянии мобилизации и осмотреть ее заранее не позволят.

На очередном совещании полицмейстер заявил: