Тигр снегов

Я много думал о том, что собираюсь рассказать сейчас: как мы с Хиллари достигли вершины Эвереста. Позднее, когда мы вернулись с горы, было много глупых разговоров о том, кто же ступил на вершину первым. Одни говорили – я, другие – Хиллари. Го­ворили, что дошел только один из нас или даже ни­кто. Говорили, что один из нас дотащил другого до вершины. Все это чепуха. Чтобы прекратить эту бол­товню, мы с Хиллари подписали в Катманду заявле­ние, в котором говорится, что мы «достигли вершины почти одновременно». Мы надеялись, что наше заявле­ние положит конец всем толкам. Но нет, на этом не кончилось. Люди продолжали допытываться и сочи­нять истории. Они указывали на слово «почти» и спра­шивали: «Как это понимать?» Восходители понимают всю бессмысленность такого вопроса, они знают, что связка представляет собой одно целое, и все тут. Но другие люди этого не понимают. Должен с сожалением признать, что в Индии и в Непале меня всячески побуждали заявить, будто я достиг вершины раньше Хиллари. По всему свету меня спрашивают: «Кто ступил на вершину первым? Кто был первым?»

Повторяю еще раз: это глупый вопрос, отвечать на него нет никакого смысла. И вместе с тем вопрос этот задают так часто, он вызвал столько кривотолков, пересудов и недоразумений, что я теперь, после долгих раздумий, считаю себя вынужденным дать ответ. Отве­чаю не ради себя и не ради Хиллари, а ради Эвереста и ради будущих поколений. «Почему, – спросят они, – вокруг этого вопроса устроили тайну? Разве тут есть чего стыдиться? Есть что скрывать? Почему мы не должны знать истину?..» Итак, пусть знают истину. Слишком велик Эверест, чтобы в отношении него мож­но было допустить неправду.

Немного не доходя вершины, мы с Хиллари оста­новились. Мы глянули вверх, пошли дальше. Нас соединяла веревка длиной около десяти метров, однако я держал большую часть ее смотанной в руке, так что нас разделяло не более двух метров. Я не думал о «первом» и «втором». Я не говорил себе: «Там ле­жит золотое яблоко. Сейчас оттолкну Хиллари в сто­рону и схвачу яблоко первый». Мы шли медленно, но верно. И вот мы достигли вершины. Хиллари ступил на нее первый, я за ним.

Итак, вот он, ответ на «великую загадку». И если после всех разнотолков и споров ответ покажется мирным и простым, то могу только сказать, что иначе и быть не могло. Знаю, многие мои соотечественники будут разочарованы. Они ошибочно придавали боль­шое значение тому, чтобы я был «первым». Они отно­сятся ко мне хорошо, даже замечательно, и я им многим обязан. Но еще большим я обязан Эвересту и истине. Если это позор для меня, что я оказался на шаг позади Хиллари, – что ж, буду жить с этим позо­ром. Однако сам я этого позором не считаю. И я не думаю, чтобы в конечном счете на меня навлекло позор то обстоятельство, что я рассказываю все, как было. Снова и снова я спрашиваю себя: «Что будут думать о нас грядущие поколения, если мы оставим обстоя­тельства нашего подвига скрытыми в таинственной мгле? Не будут ли они стыдиться за нас, двух товари­щей на жизнь и на смерть, которые скрывают что-то от людей?» И всякий раз ответ был один и тот же: «Будущее требует только истины. Эверест требует только истины».

И вот истина сказана, судите меня, исходя из нее.

Мы поднялись. Мы ступили на вершину. Мечта стала явью.

Первым делом мы сделали то, что делают все аль­пинисты, взойдя на вершину горы: пожали друг другу руку. Но разве можно было ограничиться этим на Эвересте! Я принялся размахивать руками, потом обхватил Хиллари, и мы стали колотить друг друга по спине, пока не задохнулись, несмотря на кислород. Потом мы стали смотреть кругом. Было полдвенадца­того дня, сияло солнце, а небо – во всю жизнь я не видел неба синее! Со стороны Тибета дул легчайший ветерок, и снежное облачко, всегда окутывающее вер­шину Эвереста, было совсем маленьким. Я глядел вниз и узнавал места, памятные по прошлым экспе­дициям: монастырь Ронгбук, деревню Шекар Дзонг, долину Кхарта, Ронгбукский ледник, Северное седло, площадку возле северо-восточного предвершинного гребня, на котором мы разбили лагерь VI в 1938 году. Потом я обернулся и окинул взором долгий путь, прой­денный нами: Южная вершина, длинный гребень, Южное седло, Западный цирк, ледопад, ледник Кхум­бу, дорога до Тьянгбоче и дальше по долинам и взгорь­ям моей родной страны.