Тигр снегов

Всю свою жизнь она верила, что на вершине Эвере­ста обитают золотая птичка и лев из бирюзы с золо­той гривой, – пришлось разочаровать ее, когда она спросила меня об этом. Зато на вопрос, видел ли я с вершины Ронгбукский монастырь, я смог ответить утвердительно, и это очень порадовало ее.

Я пришел в Тами один и провел здесь два дня с матерью и младшей сестрой. Впервые с самого дет­ства я пробыл так долго в родной деревне. Все прихо­дили повидаться со мной, чанг лился рекою, и я готов сознаться, что «утратил спортивную форму», как го­ворят англичане. Но затем, памятуя о своих обязан­ностях, подобрал около ста носильщиков для достав­ки снаряжения обратно в Катманду и отправился с ними в Тьянгбоче. Перед уходом я спросил мать, не согласится ли она пойти со мной в Дарджилинг и поселиться там у меня. Она ответила: «Это было бы неплохо, но я слишком стара, тебе будет слишком мно­го хлопот со мной». Как я ни настаивал, она продол­жала отказываться. Пришлось мне еще раз расстать­ся со своей ама ла. Зато по пути из Тами в Тьянгбоче я встретил старшую сестру Ламу Кипу с мужем и дву­мя дочерьми, и они согласились переехать ко мне.

Тем временем экспедиция группа за группой воз­вращалась с горы в Тьянгбоче, и здесь царило страш­ное возбуждение и переполох. Было очень трудно най­ти достаточное количество носильщиков – близился период муссона, дождей, и мало кто соглашался идти с нами. К тому же взятие Эвереста вызвало почти столько же огорчения, сколько радости; шерпы опаса­лись, что теперь не будет больше экспедиций, не бу­дет работы. А ламы (они всегда относились неодобри­тельно к попыткам взять Эверест) пророчили, что наш успех навлечет на всех немилость богов. Наконец нам удалось кое-как все уладить, и мы приготовились вы­ступить в путь. Полковник Хант заявил, что пойдет впереди главного отряда. Ему предстояли срочные де­ла, в том числе согласование моей поездки в Англию. Этого я не предвидел. Думая о будущем, я представ­лял себе только, что вернусь в Дарджилинг, отдохну, а затем, если хватит денег, построю себе новый домик. Я все еще не имел ни малейшего представления о том, что меня ожидало.

Очень скоро, однако, я обнаружил, что отныне вся моя жизнь пойдет иначе. Уже в Тьянгбоче мне вру­чили телеграмму от Уинстона Черчилля, а затем по­следовал целый поток посланий. Мне и самому хоте­лось отправить одно послание: передать Анг Ламу, чтобы она вместе с дочерьми встречала меня в Катман­ду. Я сказал об этом майору Уайли, добавив, что сам заплачу гонцу. Как всегда, он охотно вызвался по­мочь мне; послание было отправлено за счет экспе­диции. И в последующие дни нашего долгого путе­шествия до Катманду Уайли всячески заботился обо мне: давал добрые советы, помогал объясняться с ино­странцами и отвечать на письма.

– Вы видите теперь, какая жизнь вам предсто­ит, – говорил он мне.

А между тем это было только начало, меня ожидал еще не один горький урок.

Мы шли вверх и вниз по холмам и долинам Непа­ла. С каждым днем толпы встречающих и восторги все возрастали. Спустя примерно десять дней, когда нас отделяло от Катманду восемьдесят километ­ров, я получил приятную новость, что Анг Ламу уже прибыла туда с девочками. Однако большинство лю­дей приходило к нам не с новостями, а за новостями. Вскоре я шел в окружении целого отряда журнали­стов. Были здесь непальцы, индийцы, англичане, аме­риканцы, и, кроме рассказа о восхождении, многие из них добивались от меня всякого рода заявлений по национальным и политическим вопросам. Майор Уай­ли заранее предупредил меня, что так будет, и посо­ветовал быть осторожным; теперь я всячески старал­ся следовать его совету.

Это было нелегко. Множество людей вертелось вокруг, засыпая меня целым градом вопросов, причем на половину вопросов они, сдается мне, тут же сами и отвечали. В Хуксе я дал интервью Джеймсу Бэрку из журнала «Лайф», купившего у «Таймс» право на информацию об экспедиции для Америки. Несколько позже я встретился с корреспондентом «Юнайтед Пресс Ассошиэйшенс» Джоном Главачеком, с которым впо­следствии подписал договор на серию статей. Англи­чане были в этом отношении связаны: перед началом экспедиции они подписали соглашение, что все их рас­сказы и фотографии будут считаться собственностью всей экспедиции в целом, которая, в свою очередь, имела контракт с «Таймс». Я же, хотя и считался членом экспедиции, не был связан таким обязатель­ством и мог заключать сделки по своему выбору. В Катманду и позднее в Нью-Дели по этому поводу были споры и дискуссии. Полковник Хант убеждал меня присоединиться к контракту с «Таймс». Однако я отказался. Впервые за всю мою жизнь у меня по­явилась возможность заработать крупную сумму де­нег, и я не видел, почему бы мне не воспользоваться этой возможностью.