Тигровый, черный, золотой

– Да, и я ему звонил, – вздохнул Колесников. Они, конечно, уже знали. Просто дожидались, пока он сам об этом заговорит. – Я заказывал у него подарок для жены. У нее день рождения через месяц. С прошлым вышло нехорошо. В этом году я решил исправиться. Пришел к Пете, мы обсудили, что я хочу и можно ли сделать это подешевле. Он на самом деле здорово мне помог. Я даже не ожидал.

– Вы с ним часто встречались?

Он потер лоб.

– Да нет… Изредка созванивались.

– А за последний месяц вы были у него трижды.

– И я у него был, и он мне звонил, – подтвердил Колесников. – А Майя с ним общалась помимо меня. Она вообще-то сама в состоянии заказывать себе всякие цацки. Ей нравилось, что придумывает Петька. У него отличный вкус, и он понимает, что нужно клиенту. Ей он недавно делал ожерелье из омедненных листьев. Гальванопластика, знаете? Лист высушивается, затем опускается в медь в специальной установке. Петька мне показывал – увлекательное зрелище! Часов семь его там выдерживают. Затем обжигают, отбеливают, покрывают патиной… Красиво получается. Все прожилки видны, весь рисунок листа…

Он закрыл лицо руками.

Частные сыщики хранили молчание. Колесников посидел, уткнувшись в ладони, тяжело вздохнул, поднял лицо, чувствуя прилившую кровь. Казалось, оно распухло за день.

– Да вы спрашивайте, – сказал он. – Не беспокойтесь за мое психическое состояние. Рыдать не начну.

– Петр был чем-то обеспокоен во время вашего последнего разговора?

Он немного подумал и кивнул.

– Вы уверены? – подался к нему Макар.

– Да. Он был какой-то нервный. Говорил сбивчиво. Собственно, он звонил мне, чтобы предъявить претензии…

– По поводу?..

– Я затянул с оплатой. По разгильдяйству затянул, а не потому, что вообще не собирался платить. И он как-то странно себя повел… Бормотал, что я его должник. Как будто я ему миллионы задолжал, а не те копейки, которые стоило украшение. В общем, я с ним грубо обошелся. Осадил его. Сказал, что все оплачу и пусть не звонит мне больше. Сорвался на него. Глупо, нелепо…

– У Петра были враги?

– Я не знаю. Мы ведь не друзья, просто бывшие однокашники. Если встречались изредка, то вспоминали прошлое. Это такие встречи, в которых ты не живешь настоящим, а вытаскиваешь на поверхность былое. О нынешнем Пете я мало что могу сказать. А когда мы учились, он был веселый пьяница. Хитрющий, болтливый, скупой. Носился за каждой юбкой. Да он и спустя годы не растерял своего обаяния… С возрастом, правда, остепенился. Совершенно бросил пить после инфаркта. Честно говоря, если вам нужно узнать, каким был Петя, лучше спросить у Майи. Это я их познакомил… Пару, что ли, лет назад? А может, и больше. Уже не помню.

– Они были в хороших отношениях?

– Ну, моя жена со всеми в хороших отношениях, – улыбнулся он. – Это ее сильная сторона. В отличие от меня. Они легко нашли общий язык. Петя доверял ее вкусу. Обращался к ней, когда у него были сомнения насчет дизайна украшений. Майя подарила ему на юбилей свою картину. А она, знаете, картинами не разбрасывается!

– Да, мы видели «Букет пионов» в его квартире, – сказал Макар.

– Вы уже и в квартире побывали… Шустрые вы ребята.

Они молча смотрели на него.

– Моя жена из кожи вон лезет, пытаясь обеспечить нашу семью, – негромко заговорил Колесников. – Не буду врать, будто мне приятно в этом признаваться. Но у нее получается. Она молодец. Я вот, скажем, людей плохо выношу. У меня с налаживанием связей дела обстоят примерно никак. А Майя готова тратить на это и время, и силы. Вон, была у них в Союзе выставка – как раз та, после которой Бурмистрова украли… Я там пару часов отбывал супружескую повинность, хлопнул рюмку коньяку – и не выдержал, сбежал. Даже скандалом не насладился! – Он невесело усмехнулся. – А Майя не просто осталась, а прицепилась пятым вагончиком к паровозу Ульяшину, напросилась в гости к Ломовцеву и торчала с ними аж до трех ночи… Потому что все эти совместные распития и пустой треп только кажутся таковыми. На самом деле это тоже работа, и куда более тяжелая, чем стоять у мольберта с кистью. Я, например, для этой работы непригоден. Слабоват в коленках. – Он усмехнулся. – Да и пить в моей компании – сомнительное удовольствие.

– До трех ночи? – переспросил Макар. – Майя говорила, что вернулась около пяти.

– Да? – Колесников помолчал, потер переносицу. – А вообще-то да, наверное, вы правы. Я перепутал. – Он встрепенулся: – Слушайте, а почему мы с вами вообще говорим об убийстве Пети? Если я не ошибаюсь, вас наняли для поиска картин.

– Есть предположение, что они связаны.

– Странная идея… Ну да вам виднее. А почему, кстати, вы не спрашиваете, где я был во время убийства? В полиции вот спрашивали. Несколько раз.

– Где вы были?

– В мастерской. Работал. Свидетелей, кажется, нет.

* * *

Колесников увидел жену в окно и выскочил на лестничную площадку.

Когда открылись двери лифта, он шагнул навстречу жене, сжав кулаки.

– Что ты наделала? – тихо спросил он. И вдруг закричал в полный голос, не сдерживаясь: – Майя, что ты наделала?!