Тик-так

— Пугает, — предположила Анита. — Хотел бы убить, убил бы.

Ответом ей стала вторая стрела — она вонзилась в дверь, которой Максимов, как щитом, прикрывал себя и женщин.

Громыхнуло — это Вероника свалилась в трюм. Анита подтянула к себе дубинку — метровый обломок сваи. Раз нет возможности сражаться по канонам просвещенного девятнадцатого века, применим то, чем дрались наши предки в каком-нибудь палеолите.

— Что здесь происходит? — взлетел над палубой глас нового капитана.

Рамос, когда Анита рассказала ему о взбунтовавшемся Джимбе, сперва закрепил штурвал, чтобы шхуна не виляла, и только потом проследовал к месту боя.

— Прекрати немедленно! — потребовал он у австралийца. — Не то просидишь у меня под арестом до Маракайбо!

С учетом ситуации угроза почти невыполнимая. Джимба не испугался, разве что шаг замедлил и руку с духовой трубкой опустил. Рамос стоял перед ним открыто, попасть в него отравленным шипом было проще простого, но абориген, похоже, не решался на хладнокровное убийство. Как и предполагала Анита, он задумал что-то другое.

— Ступай на вахту! — приказал ему Рамос.

Он изо всех сил старался вести себя по-капитански — решительно и сурово. Однако до авторитета, каким обладал сеньор Руэда, ему было ох как далеко.

Джимба будто и не расслышал приказа, задолдонил свое:

— Худая шхуна, несет проклятье… До Маракайбо не дойти. Надо остановиться, а то по всей земле будет худо. Так сказал Радужный Змей Вонамби. Я спросил, он ответил. Джимба знает, что делать. Не мешайте!

— Что ты там блеешь? — осерчал Рамос; непослушание единственного подчиненного вывело его из себя. — Ты с нами разделаться задумал? Как с Карлом и всеми, кто был до него?

— Вполне вероятно, — вбросил реплику Максимов, на пару дюймов высунувшись из-за двери (несолидно было прятаться, когда Рамос встречал опасность с открытым, как говорится, забралом). — Мало ли что ему боги напели. Очистить планету от скверны, снять проклятие. Вот он и возомнил себя всемирным санитаром…

— …и настолько проникся своей миссией, что постиг основы электротехники, химии и запасся ядами, — закончила Анита не без язвительности.

— А что? Он же не вчера с пальмы слез. По всему видать, повращался в обществе. Нахватался знаний каких-никаких.

Пока они переговаривались, Джимба подошел к Рамосу вплотную. Тот сохранял выдержку, но давалось ему это с большим трудом: лицо посерело, а руки подергивались от напряжения.

Джимба со степенностью, совершенно не свойственной моменту, раскрыл футляр и губами вытянул из него четыре или пять стрел.

— Отнимите их у него! — прокричала Анита, но опоздала.

Австралиец мгновенно вскинул ко рту духовую трубку и стрелы полетели в Рамоса с промежутками в доли секунды.

Хорошо еще, что тот наделен был отменной реакцией — отскочил в сторону и скрылся за дверью, которую придерживал Максимов.

Теперь уже никто из них не помышлял о героизме. Неизвестно чем смазанные колючки могли вызвать смерть мучительную и страшную.

Алекс вырвал у Аниты дубинку и завертел перед собою, как китайские монахи вертят посох.

— Отступаем к трюму! Держитесь за мной!

Бесславная ретирада состоялась бы, однако Джимба, освободив себе дорогу, пробежал мимо рубки и проследовал прямиком к рулевому колесу. Это до такой степени встревожило Рамоса, что он осмелел и, развернувшись перед отверстым лазом, помчался за мятежником.

— Эй! Куда?

Это выкрикнули одновременно и Рамос, обращаясь к австралийцу, и Анита с Алексом — не совсем понятно, по чьему адресу.

Дикарь добежал до штурвала, загородил его собой и вытряхнул из футляра еще порцию стрел.

— Джимба, отойди! — потребовал Рамос, держась от него на расстоянии футов двадцати. — Мне надо проверить курс. Видишь, уже темнеет. Опять на что-нибудь напоремся…

Вечерело. Был час, когда так называемые гражданские сумерки переходили в навигационные. Солнце уже скрылось за горизонтом, на небе показались звезды, но очертания предметов в сгущающейся мари все еще были различимы.

Джимба держал духовую трубку наготове, еще и кинжал достал из-под накидки левой рукой. Он определенно намеревался стоять на страже штурвала и никого не подпускать.

— Чего ты добиваешься? — взывал к нему Рамос. — От кого из нас хочешь избавиться?

— От корабля, — прошамкал Джимба ртом, набитым стрелами. — Я сказал: он проклят… И он сейчас остановится. Замрет посреди моря! Так будет по воле великого Вонамби!

— Совсем ополоумел! — Максимов, стоя позади Рамоса, прищелкнул языком и с дубиной в руке стал сдвигаться вправо.

Он понадеялся, что в надвигавшейся тьме Джимба упустит из виду этот тактический экивок, и тогда удастся зайти во фланг.

Внезапно Джимба вскинул обе длани вверх, выпалил переполненную согласными тарабарщину, и шхуна замерла на месте. Нет, она не столкнулась с рифом или блуждающим по морю брошенным судном. Никто не ощутил толчка, не услышал стука, разве что киль скрипнул обо что-то твердое. И — полная неподвижность, прекратилась даже качка.

Анита на миг уверовала в то, что австралийский бог наделил Джимбу могуществом, способным останавливать течение вод и движение кораблей.