Тихая вода

— А по работе вы с ними никак не связаны? — спросила Маргит.

— Никак. Мы не работаем с государственными предприятиями. Только малый и средний бизнес, то есть частный сектор.

Томас молчал. Питер Грааф улыбнулся и хлопнул в ладоши:

— Рад был бы помочь, но, похоже, нечем.

Томас решил переменить тему:

— Вы знали Юнни Альмхульта?

Грааф посмотрел на него с недоумением:

— А это кто?

— Этот человек на прошлой неделе был найден мертвым в море возле Трувилля. Он жил на острове, подрабатывал столяром и, помимо прочего, писал картины.

— Сожалею, но и с ним я не был знаком. Мы ведь не так давно на Сандхамне и почти никого не знаем. И дом купили в очень хорошем состоянии, поэтому ни к столярам, ни к малярам не обращались.

— Па-па, па-па…

Ребенок на коленях Граафа извивался змеей. Этот разговор мальчику явно наскучил.

— Я хочу играть в футбол, папа. Когда уйдут тетя с дядей?

Он дергал отца на футболку:

— Пусть они уходят.

Томас улыбнулся малышу:

— Мы скоро закончим, еще один вопрос.

Он задержал взгляд на мужчине напротив, как будто изучал его.

— У вас в доме есть крысиный яд?

— Крысиный яд?

Теперь Питер Грааф выглядел удивленным по-настоящему.

— Крысиный яд, — повторила Маргит. — Мы интересуемся, есть ли он у вас в доме?

Мужчина задумался. Потом осторожно опустил сына на песок и поднялся.

— Спрошу жену, — сказал он. — Очень может быть, что у нас найдется и такое.

Он подошел к открытой двери и позвал внутрь дома. В проеме появилась стройная блондинка с толстой косой на спине. Она вопросительно посмотрела сначала на мужа, потом на незнакомцев на садовых стульях. Питер Грааф быстро ввел ее в курс дела.

— Анна, — сказал он, — нет ли у нас дома крысиного яда?

Анна покачала головой, но потом как будто вспомнила:

— А знаешь, поищу, пожалуй, в подвале, в той маленькой кладовке.

И посмотрела на Томаса и Маргит:

— Прежний хозяин оставил там массу всего и сказал, что теперь это наше. Кажется, там была банка… принести?

Она исчезла в доме и через несколько минут появилась снова с банкой из твердого пластика с предупреждающим треугольником. «Средство от грызунов» — гласили черные буквы на этикетке. Женщина протянула банку Томасу, и он осторожно отвинтил крышку. Банка оказалась заполненной синими гранулами.

Еще пара вопросов касательно круга общения Питера Граафа на Сандхамне — и полицейские с благодарностью откланялись. Мальчик к тому времени заскучал и начал играть в футбол без папы. Точнее, пока только пытался сесть на мяч.

— Не густо, — подвела итог Маргит, как только они отошли от дома настолько, что Грааф не мог ее слышать. — У него нет мотива и хорошее алиби. Единственное, за что здесь можно уцепиться — крысиный яд в доме.

— И человека нельзя причислять к убийцам только за то, что у него хранится такое, — подхватил Томас.

Он промокнул подбородок воротником рубашки. Неподвижный воздух давил духотой, а до прохладного вечернего бриза было еще ждать и ждать.

Томас испытующе просмотрел на Маргит:

— Ты готова нанести визит Филиппу Фалену?

— Конечно, — отозвалась она. — Если только покажешь дорогу.

Глава 49

Они пошли в направлении Флескбергета и кладбища. Эта часть острова застраивалась в шестидесятые годы, на вид вполне современными летними домами, в отличие от куда более старого поселка.

Томасу в туфли попал песок, похоже, здесь этого не избежать.

Как-то сразу стало заметно, что лето перевалило на вторую половину. Сирень давно отцвела, и ее сменили темно-желтые подсолнухи и раскидистые кусты смородины. Там и тут торчали из песка пучки сухой травы, как свидетельство вездесущности жизни, норовящей пустить корни даже в самом неприспособленном для этого месте. В немногих дворах были видны попытки устроить нечто вроде травяного газона, но большая часть домовладельцев ограничивалась клумбами, окруженными бескрайними волнами песка.

Филипп Фален жил в северо-западной части Сандхамна, где полоска земли была настолько узка, что можно было видеть противоположный берег острова, вплоть до того места, куда пару недель назад вынесло тело несчастного Кристера Берггрена. Находившийся в каких-нибудь десяти минутах ходьбы от шумной гавани, этот берег был погружен в казавшийся нерушимым покой.

Высоко в кронах деревьев щебетали птицы, лилась между высокими стволами солнечная дымка. Черника только начинала поспевать, и кусты стояли усыпанные твердыми зелеными ягодами.

Дом Фалена живописно смотрелся на скалах, всего в нескольких метрах от широкого причального моста, далеко вдающегося в воду. Там стоял огромный круизный катер и не менее впечатляющих размеров ванна темного дерева — у края воды и с отличным видом на море. С другой стороны — рыбацкий домик с двумя маленькими окнами, через одно из которых Томас заметил развешанные на крюках сети.

Флаг поднят — верный знак того, что хозяин на острове. Маргит остановилась перед домом с таким выражением лица, будто не верила своим глазам. Более подготовленный Томас с усмешкой косился на коллегу. Дом был ядовито-зеленый, именно так. В самом сердце северной идиллии, где каждое второе строение имело красно-бурый цвет.