Тихие воды (ЛП)

  «Да, она была… я не знаю… она была чем-то взволнована, верно? Мертвая нервная. Рассыпала деньги по всему салону такси, когда собиралась заплатить мне. Я подпрыгнул и помог ей, типа, поднять его». Он посмотрел на Нейлора с открытым лицом.

  Чувствуя, как начинает подскакивать адреналин, но, тем не менее, сохраняя все это красиво и просто, Нейлор отметил имя и адрес водителя, а затем спросил его, не вдаваясь в подробности, о других вещах, которые ему нужно было знать. да. Дата и время проверены, адрес тоже.

  «Вот, — сказал водитель, — это важно, да? Все эти вещи, которые вы спрашиваете. Бьюсь об заклад, должна быть какая-то награда, верно? Или, может быть, я попаду в одну из этих программ на телевидении, да? Настоящее преступление."

  Но Нейлор больше не слушал.

  Только Резник, Линн и Нейлор в офисе на канатной дороге: близко к старым временам.

  — Как ты думаешь, Кевин, он правильно указал свои данные? — сказал Резник.

  — Похоже, у меня не было никаких сомнений, сэр.

  — А это значит, — сказала Линн, — что она успела на более поздний поезд, шесть пятьдесят два. И, по словам охранника, с которым разговаривал Стив, он прибыл вовремя. Максимум две-три минуты, чтобы добраться до стоянки такси; с учетом пробок, что, еще десять минут до парка? Пятнадцать вершин. Она была бы дома к четверти седьмого.

  «Быстро примите ванну, переоденьтесь, заварите чай и успокойтесь у жителей Ист-Энда », — усмехнулся Нейлор.

  «Наверное, Кевин, — сказал Резник, — у нее на уме были более насущные дела».

  Секретарша в приемной Алекса Петерсона наполовину встала со своего места в знак протеста, когда узнала Резника и прикусила язык. Линн стояла рядом с ним, Нейлор у двери.

  «Этот пациент, — сказал Резник, — сколько еще он протянет?» Взволнованная, она перевела взгляд со своего стола на часы за головой Резника, а затем снова на свой стол. Зазвонил телефон, и она позволила ему зазвонить. — Не знаю, это должно было закончиться, позвольте, в четверть второго. Но его следующая встреча еще впереди, а мистер Петерсон обещал еще кое-кого попробовать и приспособиться. Мне очень жаль, но я действительно не думаю, что у него будет время поговорить с вами до самого конца дня.

  Резник наклонился к ней через стол. «Объясните этим людям, что возникла чрезвычайная ситуация. Принести извинения. Не суетись».

  «Ну, я не знаю, я действительно не понимаю, как я могу».

  "Сделай это. И не беспокойтесь об этом мистеру Петерсону, мы сделаем это сами.

  — О, но ты не можешь…

  Медсестра-мусульманка протягивала пациенту металлическую чашу на конце трубки, в которую он мог сплюнуть; Петерсон делал пометки мелким точным почерком в карте мужчины. Когда в дверях появился Резник, дантист немного помедлил, прежде чем закончить начатое.

  После смерти жены он больше, чем когда-либо, использовал свою работу как средство контроля; не только над окружающими, с которыми он регулярно соприкасался, но и над собой, над своими эмоциями. Он вежливо принял соболезнования от коллег, и они не пытались вторгнуться; письма от семьи Джейн, которые он читал холодной формальной рукой. Траур нужно было сдерживать как можно дольше, разрешать только наедине, да и то небольшими дозами, вроде стакана крепкого виски, выпитого в одиночестве и поздно, только он сам и луна. Горе пугало его: оно грозило погубить его.

  — Если вы отдадите это на прием, мистер Перри, — сказал Петерсон. — Назначьте еще одну встречу, ну, на две недели. Мы увидим, как это это успокаивается «.

  Линн отошла в сторону в дверях, чтобы позволить ему пройти.

  — Говинда, — сказал Петерсон, — дайте нам минутку, ладно?

  С легкой неуверенностью медсестра вышла из комнаты. Пахло мятой и обезболивающим; отчетливый, но слабый фоновый гул.

  — Инспектор… — начал Петерсон, протягивая руку. Когда Резник не сделал попытки принять его, он сделал шаг назад, положив одну руку на изголовье стула. — Почему-то мне не кажется, что вы пришли просто сообщить мне новости.

  «Произошло развитие, — сказал Резник.

  — Вы произвели арест?

  — Пока нет, — сказал Резник. Пауза перед тем, как он заговорил, заставила Петерсона понять, что он имеет в виду.

  «Мы бы хотели, чтобы вы пошли с нами и ответили на несколько вопросов, — сказал Резник.

  "В настоящее время?"

  "В настоящее время."

  Петерсон методично застегнул колпачок ручки и закрепил его в нагрудном кармане пиджака. — Это просто просьба или меня арестуют?

  — Как хотите, — категорически сказал Резник. «Всё, что нужно».

  Петерсон уставился на него, затем медленно покачал головой; сняв пиджак, он надел вместо него темно-синий блейзер. Снаружи, на тротуаре, как раз перед тем, как сесть на заднее сиденье ожидающей машины, Петерсон повернулся к Резнику и тихо сказал: «Что это, чистая злоба? Или у вас просто закончились другие идеи?