Тихий домик. Из партизанского дневника

— Ну, это явление объяснимо уже потому, что мы имеем дело с низшей расой. Представьте себе дикий тропический лес, где обитают обезьяны… Если вы ворветесь, станете разрушать их гнезда, убивать, естественно, они начнут кусаться. Звериный инстинкт самообороны… Но ведь можно выдрессировать этих обезьян. Обычно делают это начиная с детенышей…

— Но вы не знаете русских!

— Я приехал специально, чтобы узнать их…

— Постарайтесь соблазнить детей и выпытать у них какие-либо сведения: кто бывает в детском доме, кто помогает, кого они больше любят…

— Вы хотите, чтобы я стал вам помогать? — Шрейдер улыбнулся. — Я ведь сам предлагал свои услуги… Не сомневайтесь, я применю метод кнута и пряника. И все коммунистическое моментально выветрится у этих маленьких русских. Я заставлю их при виде бутерброда с колбасой целовать мои сапоги… Они будут стоять на коленях перед портретом фюрера…»

— Отлично, Шрейдер! Действуйте!..

Кох встал, затянул потуже пояс, прошелся по комнате, затем подошел к карте, которая лежала на круглом столике.

— Теперь я перехожу к самому важному… Из Берлина получено сообщение о подготовке операции под кодовым названием «Десна». По железной дороге через Верино и Полоцк к линии фронта будет поступать новое мощное секретное оружие. Видимо, это будут танки новой системы… Эшелоны должны пройти к фронту без потерь… Мы включаемся в эту операцию и должны обеспечить безопасность…

Шрейдер стал очень серьезным…

— В Верино прибудет генерал Любке!..

— Сам Любке?!

— Да. Здесь состоится его встреча с командующим фронтом…

— Который теперь час? — спохватился вдруг Кох.

— Половина первого ночи…

Вот что, надо провести одну маленькую операцию… Дело идет о ликвидации нескольких лиц в этом детском доме… Есть донесение моего агента: евреев решено прятать в старой бане, за печкой, которую наполовину разобрали специально для этого. Всех до единого ликвидировать. На чердаке скрывается некий Клочков, директор Веринской школы, сумевший ускользнуть от Бугайлы. Его уничтожить… В коридоре есть потайная дверь. За ней — стенной шкаф, в котором спрячется секретарь партийной организации Тишков. Его уничтожить тоже… Остальных пока не трогать… Операцию провести молниеносно, чтобы никто не мог сообразить, как это произошло. Надо обставить дело так, будто солдаты забрели случайно… Поэтому сразу разгромить кухню. Все продукты изъять и увезти.

— Можно лично руководить операцией? — спросил Шрейдер. — Я бы хотел побывать в детском доме…

— Вы еще там побываете… А сейчас выделите четырех надежных солдат, одного офицера. Мы подождем их возвращения.

* * *

Бронированная легковая машина, на которой был установлен ручной пулемет, неслась по проселочной дороге. Кроме офицера Ганса Штраха, в ней находилось четверо солдат, молчаливых, угрюмо сжимавших в руках автоматы.

— Это где-то здесь! — бросил Штрах шоферу, разглядывая освещенную карманным фонариком карту. — Тормозите и ищите. Где-то здесь должна сворачивать дорога прямо к детскому дому.

Машина замедлила ход, затем свернула направо и снова двинулась быстрее. Вдруг шофер резко затормозил, но машина уже влетела передними колесами в широкую рытвину, перегораживающую дорогу.

— Черт возьми! — вскричал Ганс Штрах. — Кто вырыл этот ров?

Пока вытаскивали машину, прошло около получаса. Наконец, лесом объехали разрытое место и помчались дальше. Теперь стали видны контуры какого-то строения. В окнах замелькали огоньки, словно кто-то чиркал спичками. Когда машина подошла вплотную к дому, там было тихо и темно, словно он пустовал.

— Быстрее, быстрее! — закричал Штрах, когда солдаты стали вылезать из машины. — Прежде всего — в старую баню…

Но где тут старая баня, определить сразу в потемках было нелегко. Поэтому солдаты ворвались в дом. Их встретила ночная няня Наталья Сова.

— Где тут старая баня? — закричал на нее Штрах.

— Пойдемте… — отозвалась Наталья. — Пойдемте…

Двое солдат подошли к бане, ногами распахнули дверь и выстрелили из автоматов. Ни криков, ни стонов не последовало.

Тогда они ворвались в баню. Как было приказано, поспешили к печке, которая действительно оказалась разобранной наполовину. Но никого там не было.

Прикладами они стали громить все, что подвертывалось под руку.

Тем временем двое других солдат и Ганс Штрах обследовали коридор. Они обнаружили потайную дверь. Штрах выпустил в нее автоматную очередь. Потом дверь отворили. Но шкаф был пуст…

— Черт возьми! — выругался Штрах.

Они побежали по лестнице на чердак. Штрах осветил фонариком каждый уголок, но и там было пусто…

Штрах велел двум солдатам идти на кухню и забрать продукты. Вскоре оттуда послышались крики. Он поспешил на кухню. Повариха не хотела отдать солдатам мешок с мукой.

— У нас дети больные! Они голодают! Им это на целый месяц хватит…

Солдаты оттолкнули повариху, и она упала на стойку, где сушилась посуда. Посуда повалилась, загремела.

Когда солдаты снова вышли в коридор, там уже стояли три женщины.

Ганс Штрах подошел к ним и спросил:

— Евреи?! Коммунисты?!

Женщины отрицательно качали головами.