Тихий русский

Геныч взбежал на буксировочный, выкрашенный вшаровой цвет катер – поглощённый своими заботами катерист не заметил малолетнего речного «зайчишку». Медлить понтонёрам было нельзя: караван грозил наделать немало бед – и это накануне парада. Отовсюду доносился натужный рёв моторов, над каналом стелился густой сизый солярочный дым.

Катера упирались форштевнями в мокрые ослизлые бревна плотов, и тоодин, то другой сходу выскальзывал из воды на низкую «палубу» -точь-в точь как живая рыбина на лоток торговца. Нос (форштевень) въезжавшегона плот катера задирался вверх – и Геныча отбрасывало на корму. Все свои малые силёнки он отдавал на удержание равновесия, но его бросало отборта к борту как горошину в почти пустом топливном баке «КРАЗа», едущего по ухабистой «муромской дорожке». Внутри катера хорошо ощущалась ничтожная москитность понтонёрского речного флота – суммарнаямасса всех имеющихся в полку катеров составляла, вероятно, жалкиедоли процента от массы связанного в плоты «русского леса».

Выскользнувшие на плот катера временно оказывались полностьюбеспомощными. Они заваливались на бок, их переключаемые нареверс винты продолжали бешено вращаться в пропитанном солярочными выхлопами воздухе.

С катером, на котором «катался» ошалевший от шума двигателя Геныч, творилось то же, что и с остальными речными «москитами». Приходилось подолгу ждать, когда из-за передающейся плотам вибрации либо из-за излома осевой линии каравана винты обсыхающего каккит на мели катера вновь хотя бы на несколько секунд окажутся в воде и вернут его в родную водную стихию. Беспрестанно матерящийся катерист переключался с «полного назад» на «полный вперёд» и сновабросал тщедушную, задыхающуюся в собственных выхлопах металлическую «косатку» намокрую тушу неповоротливого бревенчатого «кита». Занос шлейфапродолжался бесконечно долго, это «прогулочное» катание на табельномкатере Геныч запомнил на всю жизнь…

* * *

В то «необыкновенное лето» приключилось ещё несколько мелких икрупных неприятностей – как у речников, так и у понтонёров, и – увы! - у славных советских лётчиков.

Незадолго до прибытия Генки в летний лагерь в Тушино разбился новенький, с иголочки, самолёт – один из тройки новейших на то время истребителей, которым предстояло впервыеучаствовать в параде. Пилотировавший его майор авиации погиб. Об этом рассказал Генке отец.