Тихий тиран

— Я готова, Рубен, — поспешно ответила Мария Герасимовна. Кто-кто, а она-то знала своего мужа лучше всех. Она почувствовала, что с ним нельзя сейчас спорить, нельзя возражать.

— Пиши… «Первому секретарю областного комитета КПСС… Товарищу… Фирсову»… Написала?

— Да, — кивнула Мария Герасимовна. — Ты только не волнуйся, Рубен.

— Я спокоен, Маша… Пиши дальше… «Считаю своим долгом коммуниста и солдата… сообщить вам… что заведующий отделом по учету и распределению жилой площади Георгий Васильевич Клепанов… использует свое служебное положение, понуждая работников отдела к выдаче ордеров… лицам, не имеющим на то достаточных оснований. Он тем самым дискредитирует в глазах трудящихся… Советскую власть… и позорит звание коммуниста. Лично меня Клепанов заставлял оформить ордер гражданину Федорчуку на получение трехкомнатной квартиры. Когда я отказался выполнить…» это… это… Маша, дай мне воды…

Он сделал всего лишь глоток, хотя его давно мучила жажда, поставил стакан на тумбочку, вздохнул.

— Ничего, Машенька, все будет хорошо… Пожалуйста, пиши. «Клепанов стал угрожать мне какими-то письмами, из коих следовало, что я предлагал за взятки ордера на квартиры… Прошу вас разобраться в этом деле и наказать меня в случае подтверждения моей виновности. Прошу также дать указание пересмотреть дело моего предшественника на должности инспектора, осужденного как взяточника… Предполагаю, что в этом деле замешан и Клепанов как руководитель, подставивший под удар невиновного человека. По состоянию здоровья не имею возможности обратиться к вам лично. С уважением, Р. Манукянц, член КПСС с 1937 года».

Он взял из рук жены лист бумаги, подложил книгу, которую кто-то забыл в его отдельной палате, и, тяжело водя ручкой, расписался.

— Отправь немедленно, — сказал он жене. — Пойди на почту, купи конверт и отправь. Заказным.

— Может быть, лично передать Палладию Алексеевичу? — неуверенно возразила Мария Герасимовна.

— Нет, — твердо сказал Рубен Тигранович, — по почте. Я же не знал, что именно он секретарь обкома, когда шел на прием…

Он пришел в палату как раз после «мертвого часа» и увидел благообразную старушку, сидящую около постели Боярышниковой. Павел тут же догадался, что это и есть «тетка-бабка». Он много раз слышал о ней от Нины, но встретил впервые.

— Тетя Сима, — сказала Нина, — познакомьтесь, это Павел Афанасьевич.

— Хирург Колодников, — представился Павел.

— Очень приятно, уже наслышана о вас.

Колодников смутился под ее прощупывающим взглядом, осторожно присел, не решаясь взглянуть на Нину.

— Когда же вы Ниночку домой отпустите? — спросила она.

— Тетя Сима, — торопливо вмешалась Нина, — Павел Афанасьевич не мой лечащий врач. Он не знает.

— Ах, не знает!.. — нараспев сказала старуха. — А я-то думала, здесь врачи всё знают…

— Нине надо еще полежать… — смущенно объяснил Колодников, хотя уже давно принял твердое решение, и потной рукой сжимал в кармане халата подписанную Ниной и заверенную у нотариуса бумагу.

— Ну, Нинок, я пойду, — сказала «тетка-бабка».

— Простите… — обратился к ней Колодников, — мне бы хотелось с вами кое о чем поговорить, если вы не возражаете.

— Отчего же не поговорить? — добродушно заметила та.

— Тогда я вас подожду в коридоре.

Он вышел из палаты, нервно прошелся взад-вперед. «Тетка-бабка» появилась только минут через десять. Не обращая внимания на Колодникова, пошла по коридору, словно забыла, что молодой человек ждет именно ее.

— Одну минуточку! — нагнав, решительно взял ее под локоть Колодников. — Я попрошу вас выслушать меня внимательно.

— Что ж, — вздохнула старуха, — говорите, только я ведь заранее знаю, что вы скажете… Ниночку я вам не оставлю. И в любовь вашу нынешнюю не верю… Где это видно, чтоб на калеках женились? Прописка вам нужна, молодой человек! В столицу вас потянуло!

— Нет, вы не знаете, что я скажу… Кажется, я начинаю понимать, почему вы хотите поскорее забрать Нину. Вам не терпится деньги дяди Триши посчитать. Ведь он все сбережения Нине завещал… Не так ли?.. Когда ей восемнадцать исполнится.

— Я на вас буду жаловаться! — спокойно сказала «тетка-бабка». — Я старый человек, а вы на меня кричите…

— Никто на вас не кричит, — возразил Колодников. — Нину вы никогда не любили… Откуда вдруг такая заботливость, такое участие?.. Вы же из дома ее выгоняли, в общежитие…

— Чего тебе нужно, злыдень? — всхлипнула старуха. — Чего ты ко мне привязался?.. Думаешь, управы на тебя не найду?

— Вы сколько уже живете в нашем городе?..

— Месяц, почитай, — успокаиваясь, пробормотала «тетка-бабка».

— Наверное, поистратились?

— А тебе-то что?

— Сколько истратили?.. Вы ведь комнату снимаете?

— Ну, сто рублей…

— Вот, пожалуйста… — Колодников вытащил из кармана деньги. — Здесь сто двадцать, а вот, — он достал из другого кармана кусочек картона, — билет на поезд… Поезд сегодня вечером… Через два месяца у меня отпуск. Я сам заеду за вещами Нины.

— Это что ж, ты меня, старую, купить собрался?.. Не выйдет!..