Тильда

Журнал «Русский пионер», октябрь 2014

Да здравствуем мы!

Вчера качу по ленинградке и вижу рекламу: «Деда мороза нет, а скидки есть!»

Во дураки, думаю. Такое писать громадными буквами! А второе – думаю – хорошо, что дети не увидели, а то непременно спросили бы: «Мама, как так – Деда Мороза нет?» или похитрее формулировочка: «Мама, а Дед Мороз есть?» Я не сомневаюсь, что есть. Потому ответила бы: «Конечно, есть!» А они: «А почему вот такое написано?» и здесь раскол мозга: кто им, действительно, позволил писать «ДЕДА МОРОЗА НЕТ»? Ведь не надо копать глубоко, чтобы понять: перед нами уничтожение сказки как таковой.

Я вот до сих пор уверена, что Дед Мороз – олицетворение новогоднего чуда. Так сказать, его талисман. И он существует. Только меняет лики. Я до сих пор утром 1 января на цыпочках иду смотреть, что лежит под елкой, и неизменно что-то классное нахожу. И уж потом с этим классным радостно направляюсь в кухню к кастрюле пропитанного ночью и пеплом оливье.

Чудо, главное, господа, чудо! Давайте сохраним его. Без волшебства каждый новый год превратится в поминки по ушедшему от нас навсегда. Карета, так сказать, превратится в тыкву. Я как-то против.

А теперь я расскажу вам, как празднуют новый год в нашей семье. И этот, 2015-й, не будет исключением.

Шаг первый – обязательная живая громадная елка. В прошлом году мы с Артемом пошли в магазин за кефирчиками и ни с того ни с сего купили ель, которая воткнулась в потолок и таким образом удерживала себя. Елка у нас стоит до конца января или февраля, а однажды, еще живя на Чукотке, мы простились с ней даже 8 марта.

Шаг второй – игрушки. Игрушки мы делаем сами, либо с дядей Закаром лезем на чердак и находим ностальгические советские в глазури, и чтобы непременно шпилька в сердцевину игрушки и от нее нитка на ветвь. Украшаем мы ее так: дети хватают игрушку; пытаются накинуть лассо нитки на ельные иголки; непременно роняют игрушку на пол; взрослые подметают осколки, и то, что удается сохранить, висит высоко-высоко.

Третий шаг – пельмени. Да, мы всей семьей плюс бабушка, дедушка, няня и забредшие друзья лепим пельмени. Пару дней назад у нас были гости, я раскрыла недра стола и увидела в его ящиках прошлогоднюю муку.

Шаг четвертый – бабушка уже шестой год 31 декабря привозит адское количество новогодних шапок с огнями и бубенцами на макушке и косами Снегурочки. Где она берет эту роскошь, не знаю. Как только надеваешь такую шапку, она перестает работать. Но все носятся как минимум пять минут, и это весело. Абзац.

Шаг пятый. Самый важный – в 11 вечера, когда звезды начинают полыхать в небе, мы выносим на улицу стол; ставим в снег и накрываем стол скатертью. Обычно тотчас начинает идти мелкий такой снежок. И параллельно начинает закручиваться карусель из вилок, ложек, тарелок, селедок под шубой, мяса по-французски, пельменей и счастья, с которым носятся взрослые и дети друг за другом по ступеням вверх-вниз, вниз-вверх, вверх-вниз, вниз-вверх. И с нами носится и Дед Мороз, которого якобы нет, и пришитая к нему судьбой Снегурочка. И снег падает на салаты, и дети, ликуя, слизывают снежинки с тарелок и приборов.

Шаг шестой – дядя Закар открывает окно кухни и ставит на подоконник телевизор. Натурально ставит в окно телевизор и настраивает антенну. Время 11:30. Год течет в лету. В телевизоре снег-снег-снег. С неба снег-снег-снег. И под окном на улице уже сидит отец в шапке горнолыжника; Тема в шарфе до ушей; Марта-олененок с глазами-бусинами; мама каждую секунду вскакивает, каждую секунду садится, каждую секунду приносит салфетки, каждую секунду уносит кастрюльки – и так до бесконечности, пока дядя Закар не кричит: «Внымание, рэбята! Обращэние прэзидэнта!» (дядя Закар – армянин), и снег исчезает, и мы слушаем последние слова перед курантами и верим, что все будет хорошо.

И потом куранты. Их бой знают все. И я ни разу не видела людей, которые бы угрюмо кивали в такт их мелодии. Бой курантов торжествен, но не более чем «Ирония судьбы» Рязанова или пузырики, которые нормальные люди умеют выпускать из шампанского лесочкой в шестнадцать сантиметров.

Гимн. Мы целуемся. Отец колет меня усами и бородой. Дети превращаются в индейцев и скачут по снегу.

А когда приходит черед фейерверка, моя подруга Шумейка падает на снег и кричит: «Да здравствует Молоково! Да здравствует Благовещенка! Да здравствуем мы! Да здравствуем мы все!!» – и под наше «Ура! Ура! Ура!» по ступенькам в дом крадется тот самый Дед Мороз, которого якобы нет, и кладет нам нашу радость под самую красивую и непричесанную елку в мире. Так вот, увидев этот самый рекламный щиток про «Деда Мороза нет, есть скидки зато», скажите: «Фигня! Дед Мороз есть, а скидки мы себе сами придумаем».

С наступающим, ребята.

Пусть он будет такой же настоящий и честный, как уходящий от нас в бесконечность летоисчисления.

д.ар