Тильда

А тайной поделиться не с кем: Света – востребованный работник, и недавно ее с остопиздевшей «Домодедовской» перевели на «Пушкинскую». Качество людских потоков, надо признать, не отличается вообще.

Ребята, давайте хором: «Света! Вали в Уссурийск!!!»

Евгения Алексеевна – окулист. Десять лет в поликлинике номер 12345678910. Каждый день бесконечный прием, каждую ночь бесконечный сон, в котором здоровенные буквы Ш и Б болтаются в воздухе, покачиваются из стороны в сторону, растворяются в манере утреннего тумана, затем вновь собираются в знакомые до боли контуры, и на верхней перекладине буквы Б возникает огромный красный рот, который растягивается резиной, а из резины вываливает громкий, до боли знакомый Евгении Алексеевне голос: «Возьмите лопаточку и закройте левый глаз». Евгения Алексеевна вздыхает, просыпается и смотрит на часы: опять все те же 5:25. За годы работы в поликлинике 12345678910 Евгения Алексеевна сносила гардероб: 4 халата и 3 шапочки, из которых одну потеряла. Плюс сломала один аппарат для диагностики зрения. Как это вышло, она до сих пор не поняла.

Был прием. Обычный стук в дверь. «Можно?» – «Входите». Он вошел, и Женя оцепенела от моментально поразившей ее любви. Высокий, стройный, но крепкий блондин под сорок. Волевой подбородок, ямочки улыбок на щеках и серые глаза. Глаза! Впервые на человеческом лице Женя увидела глаза, а не глазные яблоки и зрачки. Оцепеневшая Женя жестом указала ему на крутящийся табурет и приготовилась собирать анамнез. Это было сложно: в горле что-то поперхивалось, перед глазами что-то мутилось, в груди что-то квакало и щелкало, поясница ныла. Но Евгения Алексеевна была отменный профессионал и, деревянным голосом предложив лопатку Анатолию Жбанникову, начала слушать, как он перечисляет буквы с единственной в ее мире таблицы. Таблица разливалась соловьем и звучала как серенада. Жбанников чутка подразогнался и, несмотря на то что Женя заставляла его читать и так, и эдак, и снизу вверх, и сверху вниз, и наискосок, и правым, и левым («А теперь опустите лопатку и просто прочитайте таблицу!»), прочел всю ее за несколько минут. Тут-то и пришел черед аппарата диагностики. Следуя указаниям Евгении Алексеевны, Жбанников уложил свой жбан на подставочку и был уже готов следить за маневрами голубенького кораблика, попутно ностальгируя по морскому бою в фойе кинотеатра «Орбита». Женя прильнула к аппарату с другой стороны, и так они оба, пораженные молнией чувства, застыли. Через мгновение в аппарате вспыхнуло, кораблик взорвался, и стало темно. Женя вскрикнула. Жбанников тоже. Прибежали медсестры. Прием был сорван. Аппарат так и не починили. Женя слегла с температурой 38 и 7. Жбанников исчез. Верно, прозрел.

И с этой минуты Евгения Алексеевна погасла. Ей стало смертельно скучно, и вдобавок ее гордость – ее зрение – стремительно начало рушиться. Теперь она носит огромные, толстенные диоптрии, и враги скалятся и подкалывают: «Наша Е. А. зрение определяет ушами». И что интересно в этой истории: чужое зрение Евгения Алексеевна начала определять с порога, и дальнейшие вопросы – исключительно для проформы, ответов она не слышит, а просто отбывает в кресле часы приема.

Но есть у Евгении Алексеевны тайна: она до смерти хочет сорвать со стены ШБ-таблицу, скрутить ее в рулон, рвануть на вокзал и купить билет в Уссурийск. Охота, рыбалка, креветки-медведки, огородик и новые сорта картошки. Настоящая жизнь! И чтоб из портативного приемника через помехи изредка-редко что-нибудь такое знакомое, настоящее: «Лэйди ин рэ-э-эд!!» Но чтоб негромко, чтоб очень негромко!

А тайной поделиться не с кем: Евгения Алексеевна – востребованный работник, и на прошлой неделе ей дали звание заслуженного окулиста России. Зрение у нее, однако, не становится лучше, и корабль, как говорится, идет, а Евгения Алексеевна тает в своем заслуженном кресле.

Ребята, давайте хором: «Евгения Алексеевна! Валите в Уссурийск!!!»

И наконец, вчера Артем Арбенин наврал няне, что в Таиланде катался на слоне. Няня купилась, выразила восторги маме Артема. Мама Артема была на редкость удивлена: ни на каком слоне никто из них никогда не катался. Мама Артема вообще против того, чтоб кататься на слонах. За вранье Артема поставили в угол. Сестра Артема обрадовалась. Няня Артема расстроилась. Мама Артема закурила.

И стоял Артем в углу и думал в своей остроумной голове: «Вот вырасту, стану взрослым, рвану в Уссурийск»… А дальше вы уже знаете.

Все тайное всегда становится явным.

Журнал «Русский пионер», апрель 2015

Мы дышим ими