Тим Бёртон: Интервью: Беседы с Марком Солсбери

Когда работаешь с Эваном, такое ощущение, что каждый день снимаешь новый фильм, и это очень здорово. График был очень жесткий, и если бы у меня играли актеры, обожающие задавать вопросы типа: «И долго нам еще здесь торчать?», мы бы делали фильм и поныне. Эван просто поразил меня в сцене, где он спасает собаку. Ему пришлось иметь дело с сенбернаром, которому вовсе не нравилось находиться в горящем здании, как, впрочем, и Эвану. Все в дыму, собака до смерти напугана, лестница обледенела. Мы старались по возможности обезопасить их, а дом уже вовсю пылал. Но Эван сумел со всем этим справиться — один из самых впечатляющих актерских эпизодов, которому я был свидетелем.

Я люблю артистов эвановского типа за то, что они не имитаторы, а характерные актеры, перевоплощающиеся в других людей. Джонни тоже способен сделать это, но все-таки исполнителей, которые могут передать подобную совокупность состояний, очень мало: тут явное преувеличение и одновременно реальность, комическая сторона личности и ее телесная оболочка. И поскольку он играет романтизированную версию самого себя, Эда Блума, проскальзывает легкая нотка самовосхваления: «Ну разве я не изумителен?», которая может начать действовать вам на нервы, но Эван очень умело балансирует, не переходя эту грань.

Альберт тоже сыграл потрясающе. До этого я не был с ним знаком, но когда видишь его в фильме вроде «Тома Джонса»[132], ощущаешь его индивидуальность и особое обаяние. В этом он сродни Эвану. Уже после того, как мы решили их «спарить», кто-то прислал мне журнал «Пипл», вышедший несколько лет назад, где рассказывалось о современных звездах и их двойниках, о параллельном течении их жизней от самого рождения. Была там и фотография Альберта вместе с Эваном. Так и хотелось сказать: «Замечательно получилось!» У Альберта неподдельная любовь к жизни, как у его персонажа, он многое внес от себя в эту роль, в то время как Эван передал дух несколько гиперболизированной реальности и чистосердечия, — прекрасно, когда актеры могут быть настолько распахнуты в сторону зрителя. Он и раньше делал такое: и поет, и пляшет — все оставляет ощущение подлинности.

То же самое с Элисон. Вот она просто застыла на месте, как актриса немого кино. Одной из ее главнейших задач было стоять неподвижно минуты две, и больше ничего. Это было очень эмоционально и красиво. Джессика тоже умела всегда найти самое простое и верное решение. Поскольку ни у кого не было по-настоящему большой роли и никто толком не знал, как один персонаж будет влиять на другой, процесс напоминал некую головоломку, но для меня в этом и была вся прелесть. Я всегда мог быть уверен, что Джессика поможет Элисон исполнять свою роль, а та, в свою очередь, поддержит Джессику, Эван поможет Альберту и наоборот. Они, возможно, и не догадаются сами, но я-то все это видел, — удивительное зрелище!

Хотя Макгрегор находился на съемочной площадке с самого начала работы над фильмом, Бёртон решил сперва снять эпизоды с Альбертом Финни.

Все сцены с Альбертом оказались очень сильными, затем мы снимали ту часть фильма, где играет Эван, — там совершенно иная энергетика. Тем не менее Эван приехал к самому началу работы, когда мы еще мало снимали, но он уже был на месте. Временами оставался безмолвным наблюдателем. Мы обсуждали разные моменты работы, Альберт и Эван пообщались немного, пару раз мы обедали вместе. У меня создалось впечатление, что Эван много размышляет, проводит какое-то собственное незаметное постороннему глазу исследование, о котором не любит особенно распространяться. Я чувствовал, что он готов к съемке в любую минуту, видел, как он наблюдает за Альбертом и потихоньку все впитывает.

На роль Уильяма, сына Эдварда Блума, Бёртон пригласил Билли Крадапа, которого многие считают одним из лучших актеров своего поколения. Он сыграл главные роли в фильмах «Почти знаменит» Камерона Кроу и «Без предела» Роберта Тауна.