Тимбервольф

– Разрешите, господин полковник? – полог палатки откинул молодой, черноволосый парень среднего роста, с забавным «ежиком» на голове. Загорелое лицо, резко обозначенное выдающимися скулами, жилистые руки, нервно мнущие кепку, и бросающаяся в глаза несуразность телосложения. Несмотря на нелепую сутулость, непропорционально длинные ноги и юношескую худобу, в нем чувствовалась сила и массивность, а в движениях просматривалась спортивная подготовка.

Полковник молча кивнул головой, разрешая ему войти.

– Знакомься,– майор контрразведки Александра Симон. В ближайшие дни твой непосредственный начальник.

– Майор Симон, – я привстала и подала парню руку.

– Мэм, – коротко махнув рукой в воинском приветствии, Танели неуверенно ответил на рукопожатие.

– Располагайтесь, Ранта. Полковник?

– Не буду мешать вам, беседуйте, – ответил тот и вышел.

Ранта крутил головой и не решался взглянуть в мою сторону, рассматривая внутренности палатки.

– Пить хотите? – словно очнувшись, спросила я. Танели, не ожидая такого обращения, проглотил комок в горле, и торопливо кивнул.

Хмыкнув, я порылась в своем рюкзаке и протянула ему бутылочку швепса.

– Немного теплый, но здесь и такого не встретишь.

– Спасибо, – произнес он с усилием, не решаясь открыть пробку.

– Да вы пейте, – почти с материнской заботой протянула я, и мысленно усмехнулась:

«И что я с ним, как мамка. Мы с ним почти ровесники. Младше он меня всего-то на пару лет».

Танели тактично сделал несколько глотков и занялся дальнейшим изучением палатки. Вздохнув, я привстала с бесцеремонно занятой койки полковника, и дотянулась до полевой карты, лежащей на столе.

– Вот так, – я разгладила карту на кровати, застеленной байковым одеялом с грубым ворсом. – Знакомо? – Танели коротко кивнул, следя за моим пальцем, перемещающимся по карте с нанесенными вручную рубежами обороны.

– Здесь находимся мы, наши рубежи обороны, огневые точки, тут проходы минных полей, – ровным голосом докладывал он, присев у карты на корточки. – Двух грунтовок вдоль нейтральной линии, да этих, считай, почти уже нет, сплошные воронки и рвы. Чуть выше, ближе к рубежам аборигенов, высокие дюны. С них удобный обзор поселка и прилегающих к нему дорог. Что еще… В этом квадрате находится полевой аэродром. Нам он как кость в горле. Через него арабам забрасывают оружие, снаряжение и припасы. С моря перекрываем дыхание им мы, а с юга пустыня, – он улыбнулся на удивление ухоженными зубами, и посмотрел на меня. – Разбомбим аэродром, и им край придёт.

– Умник, – усмехнулась я, – много ты понимаешь, – неожиданно сама для себя я перешла на ты. – Присаживайся удобнее, разговор будет долгим, – сказала я, поставив рядом табурет. Танели насупился, но все же присел, широко расставив ноги, и уперся взглядом в карту, даже не посмотрев на меня.

– Не обижайся, все правильно, – успокоила я его, – аэродром для них жизненно важен, уничтожим его – перекроим им кислород. Сами потом к нам с белым флагом приползут. Знаю я этих аборигенов, те еще вояки. Только, вот, Танели, никто нам с тобой не позволит этого сделать, – вздохнула я.

Он вопросительно взглянул на меня.

– Ладно, – давай не будем об этом, скажи мне лучше, что за дюны?

– Удобная снайперская позиция, – ответил он. – До поселка рукой подать, и все подъездные дороги простреливаются. Подходы заминированы, самое главное не засветиться. Снайперов нигде не любят. Только учуют, что снайпер где-то рядом, роту на прочесывание бросят, – глаза его сверкнули, – уважают нашего брата.

– Хорошо. Думаю, это-то нам и пригодиться. А засвет… За него не волнуйся – делаешь один выстрел, ноги в горсть, и назад, – я задумчиво посмотрела на него. – А ты разбираешься в картах.

– Карта стандартная, километровая, я такими пользовался, – он слегка запнулся, торопливо отведя от меня взгляд, – когда-то, не здесь. Свободную охоту мне пока не доверяют, так – зачистки и прикрытие.

– А забит?

Танели замялся и слегка покраснел.

– Повезло мне. Я ведь даже не попал в него.

Я вопросительно взглянула на него, и он с усилием продолжил:

– Был тут один до вас, тоже контрразведчик, поднял бригаду по боевой тревоге и поставил боевую задачу по зачистке селений, прилегающих к дороге.

Я мрачно кивнула, припомнив своего не в меру ретивого коллегу.

– Испанец? – переспросила я, уже зная ответ.

– Точно, мадам, – он замялся, – если честно, ходили слухи, что не заладилось у них что-то с полковником, и испанец, бросив все, уехал. Между собой мы шептались, что, наверное, пришлют нам нового командира. А нет, – Танели оскалился и повертел головой, перешел на шепот, – до сих пор этот волчара командует.

Наверное, я засмеялась, но прикрыла рот ладонью, взглянув на озадаченного Танели.

– Не обращай внимания, – я махнула рукой, – ласково ты с командиром. Кстати, я немного знакома с тем испанцем, скажу тебе по секрету – очень неприятный тип, и несдержанность твоего полковника мне понятна. И что командир? Отдал приказ о зачистке?