Тимбервольф

«Хороший прием», – профессионально отметила я про себя манеру полковника ведения допроса. Ссутулившейся араб явно находился не в своей тарелке, то беспокойно потирая ладони, раскачиваясь словно маятник, то сжимая ими затылок, исподлобья следя за каждым движением полковника. Заприметив меня, полковник торопливым жестом пригласил войти. Кивнув, я села на ближайший табурет, поправляя растрепанные волосы на голове, пытаясь собрать вместе разметавшиеся мысли. Судя по опешившему виду араба, тот не ожидал увидеть здесь женщину в погонах офицера. Тут-то я и решила воспользоваться моментом и вытрясти из перебежчика, пока он не ждет от меня подвоха и не готов к такому повороту событий, все, что он знает о переговорах. Полковник, заметив мой настрой, пряча улыбку, отошел в сторону.

– Как выглядел тот человек? – жестко спросила я, едва оторвав зад от табурета, отбросив в сторону смятую нервными пальцами кепку. – Конкретно – рост, цвет волос, глаз, примерный возраст? Ну! – грубо, словно забивая гвозди в стену, спросила я, не давая опомниться арабу. Взгляд его метался между мной и полковником и понятно было, что он лихорадочно размышляет, как подороже выторговать жизнь себе и своей семье.

– Какой человек? – непонимающе спросил араб.

– Хватит строить из себя невинность, я говорю о европейце, госте Адиля, ну, вспоминайте, вспоминайте, господин переводчик. От этого сейчас зависит судьба вашей семьи.

На лбу араба выступили крупные капли пота, а неровные складки у самых бровей выдавали усиленную работу мозга.

– Был европеец, – с усилием выдавил он из себя, – пробыл недолго, вчера вечером в спешке уехал, – от нетерпения я заскрипела зубами, ожидая продолжения. Видимо, почувствовав мое настроение, араб продолжил, теперь уже без пауз.

– Выглядел он обычно, ничего особенного, – поперхнувшись, ответил он. – Молодой человек. Вел себя с Адилем вызывающе. Был с ним на ты, чего господин никогда и никому не позволял. Внешность, – переводчик задумался, – загорелый, острые черты лица, скорее всего испанец.

Я чертыхнулась про себя, почувствовав, что сбываются худшие опасения.

– Знаю только, что он эмиссар Европейской контрразведки, – полковник иронично, казалось, даже весело взглянул на меня, чем окончательно вывел из равновесия.

Я рванулась с места, схватив переводчика за грудки, и с силой встряхнула его. Араб запрокинул голову, в глазах его ничего кроме ужаса и паники я не увидела. Он что-то быстро забормотал на своем языке, сбивчиво подмешивая арабскую речь английскими словами.

– Ты уверен, что это был испанец? – продолжая встряхивать араба, почти прокричала я.

– Да мадам, – торопливо ответил он, – я не только переводчик, но еще и лингвист, – запинаясь, тараторил перебежчик, – он совершенно точно говорил на английском, с испанским акцентом.

Я шумно выдохнула.

– Что еще?

– Адиль, – уже чуть ли не плача, продолжил он, – со смехом называл его «Черным Лисом», – я отдернулась, словно меня наотмашь ударили по лицу. Сотрудника под этим псевдонимом в управлении знало всего несколько человек. В том числе и я.

«Ай да лисёнок, – подумала я, – засунул-таки в самое пекло свой пронырливый нос. Как же тебе это удалось»?

Полковник, заелозив на стуле, с нескрываемым беспокойством посмотрел на меня, но вмешиваться не торопился.

– В качестве жеста доброй воли, испанец предупредил Адиля о готовившемся покушении, сделав акцент на то, что исполнитель – снайпер, убравший его заместителя, – закончил переводчик и примолк, ожидая моей реакции.

С затуманенным взглядом я отошла от перебежчика, и, оперевшись ладонями о край стола, громко, не выбирая выражения, выматерилась.

– Рассказывай дальше, – внешне спокойным и холодным голосом продолжила я. Переводчик часто закивал головой, суетливыми движениями протирая смешные круглые очки.

«Странно, – в голову пробралась неожиданно трезвая мысль. – Личный переводчик Адиля, а денег на коррекцию зрения так и не заработал».

– Полковник, – попросила я, чувствуя, что нахожусь на грани срыва. – Продолжите, я передохну, пожалуй.

Полковник понимающе кивнул, и сев напротив перебежчика, продолжил допрос.

В целом картина выглядела так.

Со вчерашнего утра в Эль-Муссаф, резиденцию Адиля Аль-Джажари, начали прибывать представители племен, полевые командиры, набибы генерального штаба, духовные лидеры разного уровня и эмиссары из других стран. Кроме того, в режиме полной секретности и повышенных мер безопасности, прибыли представители некоторых европейских стран. В том числе и разведки. Речь должна была пойти о будущем разделе Северной Африки, экономических сфер влияния, о политическом режиме ряда стран и реорганизации повстанческих сил для дальнейшего наступления в Европу. Переговоры закончились поздней ночью, и европейские представители спешно ретировались, стремясь поскорее покинуть зону боевых действий.

Полковник присвистнул, я оставалась внешне невозмутимой, но внутри уже нарастала буря. С каждым словом араба росла моя уверенность в правильности собственного плана и решимость привести его в действие.