Тёмная королева. Проклятый отбор

Сейчас Дьяр Пьерсон выглядел таким, каким я никогда не видела его раньше. Расправивший плечи, в белоснежной рубашке, будто собирался на светский приём, и улыбающийся по-мальчишески искренне, он казался человеком, наконец, получившим то, о чём уже не смел и мечтать.

– Я всегда хотел посмотреть вам в глаза. Вот так, близко, – Пьерсон погладил меня по щеке почти с нежностью любовника. – И дотронуться. Но всегда боялся этого.

– Из-за короля? – усмехнулась я и порадовалась, увидев, как потемнели глаза противника.

– Нет, – отрезал Дьяр. – Потому что опасался, что меня затянет в вас, как в омут. Ваш Дар был столь ярким и первобытно-чистым, что заставлял держаться на почтительном расстоянии. Из вас вышла бы великолепная Алая роза! Жаль, что вы поторопились распорядиться своим телом.

И ладонь Пьерсона скользнула ниже, пальцы пробежали по шее, дёрнули завязки накидки, и та упала с плеч, оставив меня в домашнем платье, слишком вольном для того, чтобы принимать в нём посторонних мужчин. Особенно если их взгляд норовил проникнуть в вырез и в конечном итоге оставить меня и вовсе без одеяния.

Жаль, что я не могла сопротивляться! Ещё с одной Тирой это могло бы возыметь действие, но в присутствии драурга и Пьерсона попытки освободиться выглядели наивными и непростительно глупыми. Договориться? В глазах этих двух я видела, что приговор уже вынесен, и ничто не в силах его отменить.

– Думали, я буду служить Ордену, убивающему невинных женщин, только ставших матерями?! – с отвращением произнесла я, надеясь, что безопасник возразит. Мол, королевы стали жертвами собственной мнительности и родильной горячки.

– Королевы знали, на что идут, – с нотами презрения ответил Безликий, будто речь шла не о женщинах, а о каких-то отребьях, промышляющих разбоем. – А ты служишь тому, кто убивал гораздо больше. Не сам, конечно, росчерком пера, равнодушно приговаривая неугодных, когда они перестают приносить пользу. Значит, ничем его не лучше.

И ладонь Пьерсона, до этого оглаживающая мои плечи, больно схватила за волосы, оттянув голову назад.

– И даже тогда я предлагал выбрать другую сторону, ты сама виновата, что стоишь сейчас здесь. Как и в том, что бесполезно растратила свой Дар.

В груди зародилось нечто похожее на горячую волну, которая всегда означала, что Дар сейчас проснётся. Но нет. Ощущение пропало, ухнув куда-то вниз, к животу, и я снова ощутила мёртвую пустоту. Если и это не возродило мои способности – значит ничто не поможет.

– Простите, что прерываю, – язвительно напомнила о себе Тира, подойдя к нам. – Подобные разговоры интересны только двоим. Я выполнила свою часть сделки, ваше святейшество. Надеюсь, мы в расчёте?

И Тира изогнула красивую бровь, будто речь шла о светском флирте, а не о государственной измене.

– В расчёте, – кивнул безопасник и, оттолкнув меня к стене, провёл рукой перед лицом новой Алой розы.

Я упала, ударившись боком о подлокотник кресла, но жалеть себя было некогда. Мир вокруг снова подёрнулся рябью, и спальня Тиры превратилась в заснеженную пустыню без единого признака жилья.

Холод окутал тело и покрыл обнажённые руки и плечи белоснежной коркой. Добраться до скинутой Пьерсоном накидки было непросто, потому что я даже не видела, где она лежит. Умом понимая, что всё это не по-настоящему, лишь морок, но не обладая больше Даром, способным пробраться сквозь пелену наведённой зыби, принимал происходящее за истинную картину мира. А значит, вскоре, если не подоспеет помощь, мне предстоит превратиться в кусок льда. И это уже будет необратимо.

«С другой стороны, – думала я, ползая на четвереньках и щуря глаза от летевшего в лицо снега. – Пьерсон вряд ли собирается меня убить. И Тира сказала, что я не умру так просто».

Словно в ответ на свои мысли, я увидела безопасника и Тиру. Девушка отступала и пыталась создать защитную стену из цветов, как в своё время это сделала Ингрид, а Пьерсон спокойно приближался, сложив руки за спину и мягко ступая по снегу, словно большой хищник, преследующий раненную жертву. Расчёт верен: зачем тратить время на сражение, когда вскоре добыча ослабнет настолько, что много сил на её укрощение и не понадобится.

Но зачем он решил убить Тиру? Я пыталась подняться с колен, но метель усилилась, хотя этим двоим она, казалось, не причиняла ни малейшего дискомфорта. Вряд ли обладающие сильным Даром вообще видели её.

Наконец Тире удалось создать защитный порог, но Пьерсон успел вскинуть руку и ранить девушку. Тира вскрикнула и, со злостью посмотрев на противника, прижала ладонь к обвисшему плечу. На белой коже расползалось видимое даже с моего места тёмное пятно – след магического удара.

Они что-то говорили, но слов было не различить, в ушах завывала метель. Нащупав наконец накидку, я завернулась в неё, продолжая дрожать.

– Не боися, красавица, – произнёс драург над ухом.