Тёмная ночь

2. Бес часто подогревает это усердие и желание совершать больше разных деяний, из-за чего возрастают гордыня и самомнение этих людей, потому что он хорошо знает, что подобные труды и добродетели не только не стоят ничего, но даже возвращают их ко греху. В итоге некоторые становятся настолько дурны, что не хотят, чтобы добродетельным казался кто-то, кроме них; и, как только представляется возможность, они словом и делом осуждают других и клевещут на них, видя сучок в глазу брата своего и не чувствуя бревна в своем глазу (Мф 7:13) — «вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!» (Мф 23:24; Син.).

3. Иногда духовные наставники, то есть исповедники и настоятели, не одобряют духовного состояния этих людей и их поведения (ибо те желают, чтобы их дела ценили и хвалили), а те решают, что они не понимают их духовности или же не духовны сами, ибо не одобряют сего и относятся к этому неблагосклонно. Они стараются общаться с теми, чей взгляд совпадает с их собственным, и хотят обсуждать свое духовное состояние с теми, кто считает, что их заслуги надо хвалить и ценить. Они пуще смерти избегают тех, кто мог бы их исправить, указав безопасный путь, иногда даже вступая с ними во вражду, и в итоге планируют много, а делают очень мало. Иногда они хотят, чтобы другие видели их духовность и благочестие, и для этого демонстрируют внешние проявления сего — телодвижения, вздохи и другие действия; а порой притворяются впавшими в экстаз (чаще на людях, чем в уединении). Бес помогает им в этом, а они радуются, что все смотрят на них, и усердно продолжают.

4. Многие из этих людей хотят занимать почетное место и пользоваться расположением духовников, а посему завидуют им и причиняют тысячу беспокойств. Они стесняются выказать свои грехи во всей наготе, чтобы духовники не стали думать о них хуже, и затушевывают эти грехи, чтобы они казались не такими тяжкими, пытаясь скорее оправдать себя, чем обвинить. Иногда они ищут другого духовника, чтобы рассказать ему о дурном, ибо другой духовник не думает, что в них ничего дурного нет — одно только доброе. Эти люди любят говорить о себе хорошо, зачастую переходя границы и говоря скорее больше того, что есть на самом деле, нежели меньше, желая казаться добродетельными. А ведь обладающий большим смирением (как мы скажем дальше), хотел бы покончить с этим и не пожелал бы поступать так ни себе самому, ни кому-либо другому.

5. Кроме того, одни из начинающих не придают особого значения своим ошибкам тогда как другие, напротив, чрезмерно огорчаются, впав в них, ибо полагают, что уже были святыми; они гневаются на себя с нетерпимостью — а это еще одно несовершенство. Часто эти люди жестоко страдают из-за своих отношений с Богом, полагая, что несовершенства и ошибки уводят их от Него, вместо того, чтобы, не беспокоясь о них, пребывать в мире Божьем, видя, что если бы они не ошибались, то, может быть, были бы более надменны и горды. Они не любят хвалить других, но любят, чтобы хвалили их самих, а иногда стараются добиться этого, уподобляясь неразумным девам, которые искали масла у других, когда их светильники угасли (Мф 25:8).

6. Многие сильно отягощаются этими несовершенствами и причиняют себе много вреда. Одни грешат подобным образом чаще, другие реже, а некоторые чувствуют только первые побуждения или чуть больше, но едва ли найдутся такие начинающие, которые во время сих ревностных усилий не грешат чем-либо подобным. Но те, кто в это время идёт к совершенству, ведут себя совершенно по-другому, пребывая в противоположном состоянии духа, ибо они продвигаются вперед и много трудятся со смирением, не только не ставя свои заслуги ни во что, но и будучи недовольны собой. А всех остальных считают много лучшими, чем они сами, и завидуют им белой завистью, желая так же служить Богу. Ибо чем сильнее их пыл, чем больше дел они совершают и чем больше удовольствия получают от этих дел — если они смиренны, то тем ясней они понимают, как велика милость Господня и сколь ничтожно все то, что они делают ради Него. Чем больше трудятся эти люди, тем меньше они довольны собой; все, что они из милосердия и любви хотели бы делать ради Бога, и все, что они делают, кажется им ничтожным. Их так заботит, занимает и наполняет это любовное радение, что они никогда не замечают, трудятся другие люди, или нет. А если заметят, то, как я говорю, будучи уверены, что все остальные много лучше, чем они сами, и низко ценя самих себя, они желают, чтобы их низко ценили и другие, и чтобы все отрицали и презирали их заслуги. И более того: — даже если их хвалят и ценят другие, такие люди никоим образом не верят сему и считают странным, что кто-то говорит о них хорошее.