Тёмная ночь

7. Они, пребывая в превеликом спокойствии и смирении, испытывают сильное желание, чтобы их учили тому, что принесет им пользу. Сие противоположно тому, что делают вышеупомянутые люди, которые сами хотели бы учить всех и всему: а когда им кажется, что их чему-нибудь учат, они сами прямо-таки вырывают слово изо рта, как будто и без того уже все знают. Но вторые, будучи чужды желанию кого-либо учить, очень легко бросают свой путь и начинают идти другим, нежели ранее, если им так велят, ибо они никогда ни в чем не уверены. Они радуются, если при них хвалят других, печалясь лишь о том, что сами не служат Богу так же. Они не желают говорить о своих делах, ибо придают им так мало значения, что стесняются поведать о них своим духовным учителям — им кажется, что эти вещи недостойны того, чтобы вести о них речь. Они больше хотели бы обсуждать свои ошибки и грехи или хотели бы, чтобы другие поняли, что это не добродетели, и стараются чаще говорить о своей душе с теми, кто ниже ценит их дела и их дух; сие есть свойство духа простого, чистого, истинного и глубоко благодарного Богу. В этих смиренных душах живет духовное знание Бога, которое побуждает их хранить свои сокровища в тайне, а злое выбрасывать вон, ибо Бог дарует эту благодать смиренным вместе с прочими добродетелями, а у надменных ее отнимает.

8. Они отдают кровь своего сердца служению Богу и помогут, насколько это в их силах, тем, кто также Ему служит. Свои несовершенства они терпят со смирением, с мягкостью духа и с любовным страхом Божьим, уповая на Него. Но я считаю, как уже было сказано, что душ, изначально идущих этим путем совершенства, меньше, чем других, и вообще очень мало, так что мы должны радоваться уже тому, что начинающие не ведут себя противоположным образом. Поэтому, как мы скажем впоследствии, Бог погружает души в Темную ночь, желая очистить их от всех несовершенств, чтобы вести дальше.

ГЛАВА 3, о некоторых несовершенствах, каковыми зачастую наделены начинающие относительно второго смертного греха, то есть духовной скупости.

1. Порою многие из этих начинающих проявляют также большую духовную скупость, ибо едва ли их видят довольными в духе, который Бог им дал. Они ходят печальными и жалуются на то, что не обретают утешения, которое хотят получить от вещей духовных. Многие не могут насытиться, слушая советы, схватывая духовные предписания, имея и читая множество книг, говорящих об этом, и тратят больше времени на это, чем на то, на что должны — совершенство внутренней нищеты духа и умерщвление. Ибо вместо этого они обвешиваются иконами и четками, порою весьма красивыми и изящными; оставляют одни и берут другие, меняют их так и этак, предпочитая то одну выделку, то другую и питая большее пристрастие к одному распятию, чем к другому, поскольку оно изящнее. Каждый видел таких людей, увешанных медальками, благословленными Папой, реликвиями и образками, как дети игрушками. В этом я порицаю собственническое чувство и привязанность к выделке, изяществу и количеству этих предметов, ибо сие противно нищете духа, которая взирает только на суть благочестия, используя из этих вещей лишь то, что необходимо, и утомляясь от множества других и от их изящества. Истинное благочестие пробуждается в сердце только от истины и сути того, что представляют эти духовные вещи, а все, что сверх того, есть привязанность и собственность, и, чтобы прийти к совершенству, нужно перестать любить их.

2. Я знал одного человека, который больше десяти лет использовал один и тот же крест, сделанный из неоструганных освященных веток, сложенных крест-накрест и скрепленных друг с другом булавкой, и никогда не оставлял его, нося его с собой до того дня, когда отдал его мне; и этот человек не был глупым или невежественным. Я видел также другого человека, который молился по четкам, сделанным из колючих рыбьих позвонков, но его благочестие от этого наверняка не меньше стоило перед Богом, ибо ясно, что он использовал сии четки не ради их выделки и стоимости. Хорошо, чтобы идущие к Богу отправлялись от этих начал, не привязываясь к видимым орудиям, не отягощались ими и не желали знать ничего больше того, что надлежит знать, чтобы трудиться, и стремились только к тому, чтобы всецело положиться на Бога и благодарить Его, и лишь этого алкать и жаждать. Сие значит с великой щедростью отдавать все, что имеешь, и наслаждаться сознанием того, что лишился этого ради Бога и ради милосердия к ближнему, не ценя вещи духовные больше, чем временные, ибо, как я говорю, нужно обращать внимание только на внутреннее совершенство, то есть во всем угождать Богу, а не самому себе.