Тёмная ночь

2. Поскольку здесь не только разум очищается от своего света, а воля — от своих пристрастий, но и память — от своих рассуждений и познаний, нужно также уничтожить в ней их все. Чтобы исполнилось то, что сказал о себе Давид, — то есть чтобы в этом очищении «я был уничтожен и не разумел» (Пс 72:22); (сие «не разумел» относится здесь к этому неведению и забвению, каковое причиняется внутренним созерцанием, поглотившим душу) дабы душа со своими способностями расположилась и настроилась на Божественное для Божественного единения любви, нужно, чтобы сначала она была поглощена вместе с ними всеми этим Божественным и темным духовным светом созерцания и тем самым отстранилась от всех пристрастий и впечатлений от творения, и единственное, что останется тогда при ней, — это ее намерение. Чем более чисто и просто этот Божественный свет захватывает душу, тем более он помрачает ее, опустошает и уничтожает в ней страсти к отдельным впечатлениям и пристрастиям, порождаемым как горним, так и дольним; и, чем менее чисто и просто он захватывает душу, тем меньше отчуждает ее и тем меньше она бывает помрачена. Это кажется невероятным — сказать, что сверхъестественный Божественный свет тем больше помрачает душу, чем она яснее и чище, и чем менее чиста она, тем меньше он ее помрачает. Если рассмотреть доказанное выше, оно соответствует изречению Философа, гласящему, что сверхъестественные вещи тем темнее в нашем разуме, чем они ясней и отчетливей сами по себе.

3. Чтобы лучше объяснить это, приведем сравнение с обычным естественным светом. Мы видим, что чем луч солнца, входящий через окно, прозрачней и чище от пылинок, тем менее ясно он виден, а чем больше в воздухе частиц и пылинок, тем более ясным этот луч кажется глазу. Причина сего в том, что свет не видим сам по себе — он лишь средство, позволяющее видеть все прочие вещи, которые он захватывает; тогда свет, отражаясь от них, также становится видимым, а иначе ни он, ни они не видны. Таким образом, если луч солнца, проникающий в окно некоей комнаты и проходящий через нее от одной стены до другой, ни на что не наткнется, и если в воздухе не будет частиц, от коих он отразится, в комнате будет не больше света, чем раньше, и луч не бросится в глаза; но, если его хорошо видно, значит, там, где он находится, тьма гуще, потому что другой свет несколько затмевает его и не позволяет видеть, ибо, как мы сказали, нет видимых предметов, от которых он мог бы отразиться.

4. Точно такое же действие производит в душе Божественный луч созерцания, который, захватывая душу своим Божественным светом, затмевает ее естественный свет и этим лишает ее всех естественных впечатлений и пристрастий, которые она схватывала прежде посредством естественного света; и так не только оставляет ее темной, но и пустой относительно способностей и желаний, как духовных, так и естественных. И, оставляя душу пустой и в потемках, Он очищает и просвещает ее духовным Божественным светом, в то время как душа не думает, что стяжала его, но полагает, что находится во мраке, как мы сказали о луче, который, даже находясь посреди комнаты, не виден, если он чист и ни на что не натыкается. Но в этом темном духовном свете, коим захвачена душа, когда этому свету есть от чего отразиться, то есть когда ему предлежит какая-либо вещь, а именно духовная, имеющая отношение к совершенству или несовершенству — благодаря ее мельчайшему атому, или же суждению о том, ложно сие или истинно, она тотчас становится видна и понятна куда яснее, чем раньше, когда душа пребывала в этих сумерках; и тогда, ни больше ни меньше, она познаёт духовный свет, коим обладает, позволяющий с легкостью познать несовершенство, которое ему предлежит. Так же и луч, пронизывающий комнату, о котором мы говорили: — хотя он невидим, тем не менее, если через него должна пройти рука или какая-либо вещь, эта рука тотчас становится видна, и так познается, что здесь находится свет солнца.