Тёмная порода

Альба шумно вздохнула.

– Я тоже начинаю забывать, как мама выглядела. Не совсем, не целиком, но, как ты сказал, расплывается всё в памяти. И какие у отца были глаза, я тоже, наверно, когда-нибудь не скажу. И у меня нет их портретов, чтобы вспомнить.

– В этом плане мне нравится верить, что мы все встретимся с теми, кого любили, у Великого очага. Это даёт надежду.

– Ты правда веришь в эту чушь? Праведники, грешники, Сауле, Великий очаг, который они с сестрой никак не поделят? Это вот всё? – Альба неопределённо взмахнула рукой. – Проповедники так расписывают посмертные посиделки у Богини, что и жить-то, выходит, не надо. Умирай сразу, пока не нагрешил и не потерял возможность к ней попасть.

– Нет, – покачал головой Сергос, – мне нравится только часть про встречу с родными. Знаешь, как сказал мне однажды Марис, когда мы с ним вот так же обсуждали тему веры, приятно думать, что где-то есть мать, которая ждёт тебя у очага. А в остальном я с тобой полностью согласен.

– Одних этих речей, Сергос, достаточно, чтобы никогда не попасть на пиршество Сауле, – заметила Альба.

– И снова ты права. Кстати, я всё забываю у тебя спросить. Там, у ведьм, – Сергос замялся, подбирая слова, – когда ты была без сознания, ты видела что-нибудь?

– Очага Сауле и пирушки там не было, если ты об этом, – Альба криво ухмыльнулась.

Сергос не знал, просить подробностей или всё же не стоит, но пока он размышлял, Альба продолжила сама.

– Серая хмарь и смутные видения, вот что там было. И тёмное холодное озеро, которое и есть последний предел. Я не знаю, что за ним, хоть даже и Великий очаг и чертоги Всеобщей матери, я бы отдала всё, чтобы никогда больше не вдохнуть его чёрной воды. Но озеро никуда не денется и дождётся, когда придёт моё время в него войти, – голос Альбы дрогнул.

– Я ничего такого не видел, – пробормотал он. – Вообще ничего не видел.

Сергос теперь жалел, что задал ей этот дурацкий вопрос. Незачем было. Только расстроил её.

– Расскажи лучше что-нибудь хорошее, – попросила Альба. – Не хочу сейчас думать ни о чем плохом.

Сергос с радостью ухватился за возможность сменить тему.

– Завтра будет бал, – озвучил он первое, что пришло в голову. – Будут музыканты и танцы, и пир. Ты любишь балы?

– Сергос, я никогда не была на балу, откуда мне знать, нравятся они мне или нет?

Сергос едва не стукнул себя по лбу.

– Э-м-м… Я об этом не подумал. Но тебе обязательно понравится!

– Наверно, – пожала плечами Альба. – Поздно уже, будем возвращаться?

Сергос с удивлением обнаружил, что за разговорами они дошли до самой дальней части сада, граничащей с лесом. Отсюда уже было рукой подать до Сердца Гардена, но уже и правда было очень поздно для осмотра достопримечательностей. Успеется.

– Ох, да, конечно, пойдём, – спохватился Сергос. – Я совсем потерял счёт времени.

* * *

– Спасибо за прекрасный вечер, миледи, – Сергос церемонно поклонился. – Надеюсь, моё общество не сильно вас утомило.

– Что вы все заладили, «миледи, миледи», – устало возмутилась Альба.

– А что не так?

– Всё не так, Сергос.

Он заметил, что её губы дрогнули.

– Я тебя чем-то обидел? – испугался Сергос.

– Нет. Просто не надо меня так называть. Я не благородных кровей, ко мне не нужно так обращаться.

– Какая разница, каких ты кровей? – в свою очередь возмутился Сергос. – Посмотри на себя. Твои манеры, то, как ты говоришь, как держишься… Вообще всё. Многим благородным дамам остаётся тебе только позавидовать. По тебе никак не скажешь, что ты из люда. Мне даже иногда начинает казаться, что я чего-то о тебе не знаю.

– Моя мама служила у благородных, нянчила их детей. Пока она была жива, я воспитывалась вместе с ними. Вот тебе и манеры, – Альба перевела дыхание и прищурилась. – А тебя это пугает? Чего-то обо мне не знать? Боишься, что рассказы про ведьму, охмуряющую всех вокруг, всё-таки правда?

Альба была вся какая-то взволнованная, ощетинившаяся и растерянная одновременно. Сергос потянулся к ней, тронул за плечо.

– Не боюсь. Даже будь это правдой, это бы ничего не изменило.

Продолжить он не смог, потому что, в очередной раз, растерялся под её взглядом. Нет, не сегодня. Точно завтра. Точно.

– Поздно уже, – промямлил он. – Спокойной ночи, Альба.

* * *

Альба закрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной. Сердце билось так сильно, что мешало дышать. Прикосновение Сергоса вдруг разметало всё внутри. Они стояли в том же месте, что и в её первую ночь в Гардене, и он почти так же тронул её за плечо. Но именно, что почти.

Это его касание заставляло лицо гореть огнём и отзывалось щекочущими мурашками по телу. И Альба желала этого прикосновения, ждала его, и ей было его мало.

Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь. Только это, конечно же, не помогло.