Тёмное пророчество

– Хорошо, – ответил я. – Как нам найти грифонов? Где Мэг Маккаффри? Как нам победить местного императора, освободить узников и вырвать из его лап оракул Трофония?

– НА СЕЙ РАЗ ТЫ ЗАДАЛ СЛИШКОМ МНОГО ВОПРОСОВ, – пропела стрела. – Я МУДРА, НО НЕ ИЗРЫГАЮ ТЬМЫ ОТВЕТОВ, КАК ГУГЛ.

Да, стрела явно хотела, чтобы ее сломали.

– Тогда давай начнем с простого, – предложил я. – Как нам найти грифонов?

– НАПРАВЬТЕ СТОПЫ СВОИ В ЗООПАРК.

– Мы туда и идем.

– ОТЫЩИТЕ КЛЕТКУ С ГРИФОНАМИ.

– Да, но где?! И не говори мне, что в зоопарке! Где именно в зоопарке Индианаполиса держат грифонов?

– ИЩИТЕ ЧУХ-ЧУХ.

– Значит, чух-чух.

– ЧТО СИЕ – ЭХО?

– Хорошо! Мы поищем чух… то есть поезд. Когда мы найдем грифонов, как нам их освободить?

– ВНИМАЙ! ЗВЕРИ ПРИЗНАЮТ ТЕБЯ, КОГДА ИХ НАКОРМИШЬ МАЛЫШКАМИ-КАРТОШКАМИ.

– Малышками-картошками?!

Я ждал разъяснений или хотя бы очередного язвительного комментария. Но стрела молчала. Презрительно фыркнув, я вернул ее в колчан.

– Знаешь, – сказала Калипсо, – я ведь слышала только половину разговора – и ничего не поняла.

– Если бы ты слышала его полностью, яснее бы не стало, – заверил я ее. – Там было что-то про поезд. И про детей, сделанных из картошки.

– Малышки-картошки – это еда. Лео… – ее голос дрогнул, когда она произнесла его имя. – Лео их любит.

Мой богатый опыт общения с женщинами подсказывал, что Калипсо либо жалеет о вчерашней ссоре с Лео, либо малышки-картошки для нее больная тема. Но я решил ничего не выяснять.

– Как бы то ни было, неведомо мне… – я отплевался от шекспировского языка. – Я не знаю, что значит совет стрелы. Может, когда будем в зоопарке, станет понятней.

– Да, ведь так обычно и происходит в новых местах, – кивнула Калипсо. – Все вдруг обретает смысл.

– Ты права, – вздохнул я. – Но от этого, как и от советов моей стрелы, мало толку. Идем дальше?

По мосту Вашингтон-стрит-бридж мы перешли через реку Уайт-Ривер, которая оказалась вовсе не белой. Она была широкой и лениво несла свои бурые воды между ограждений; из воды то и дело торчали островки с жалкими кустиками, похожие на прыщи (которые уже стали моими старыми знакомыми). Почему-то она напомнила мне римский Тибр – другую малопримечательную и давно забытую реку.

И тем не менее на берегах Тибра разворачивались события, менявшие ход истории. Я вздрогнул при мысли о том, что Коммод задумал сделать с этим городом. Если вода в каналы его тронного зала поступает из Уайт-Ривер, то его логово совсем рядом. А значит, новый императорский префект уже мог добраться до зоопарка. Я решил ускорить шаг.

Зоопарк Индианаполиса был расположен посреди парка, неподалеку от Уэст-Вашингтон-стрит. Мы прошли через пустую автостоянку и направились к главному входу под бирюзовым козырьком. Вывеска у входа гласила: «ДИКАЯ МИЛОТА!» Я было решил, что работники зоопарка узнали о моем прибытии и решили меня поприветствовать. Но потом я понял, что это реклама коал. Как будто их нужно рекламировать!

Когда мы подошли к закрытым билетным кассам, Калипсо нахмурилась:

– Никого нет. Все закрыто.

– Мы на это и рассчитывали, – напомнил я. – Чем меньше смертных вокруг, тем лучше.

– Но как нам попасть внутрь?

– Вот бы кто-то из нас повелевал духами воздуха, которые перенесли бы нас за ограду!

– Вот бы кто-нибудь мог телепортировать нас, – парировала она. – Или по щелчку пальцев перенести грифонов сюда, к нам.

Я скрестил руки на груди:

– Начинаю вспоминать, почему тебя сослали на остров на три тысячи лет.

– Три тысячи пятьсот шестьдесят восемь лет. А будь твоя воля, ты бы держал меня там еще дольше.

Я не хотел снова ругаться, но Калипсо сама напросилась.

– Ты жила на тропическом острове с девственными пляжами, в роскошно обставленной пещере с воздушными духами у тебя в услужении.

– Разве от этого Огигия перестала быть тюрьмой?

Я едва сдерживался, чтобы не поразить ее божественной силой, правда… ее-то у меня и не было.

– Значит, по острову ты не скучаешь?

Она заморгала, будто я швырнул ей в лицо песка:

– Я – нет. Дело не в этом. Рядом не было никого…

– Да брось! Хочешь знать, что такое настоящее изгнание? Меня в третий раз превратили в смертного. Лишили силы. Лишили бессмертия. Я могу умереть, Калипсо!

– Я тоже, – огрызнулась она.

– Да, но ты сама решила пойти с Лео. Ты отказалась от бессмертия из-за любви! Ты ничем не лучше Гемифеи!

Я и сам не предполагал, сколько злости было в моих последних словах, пока они не сорвались у меня с языка. Мой голос эхом прокатился по парковке. Где-то в зоопарке возмущенно заклекотала разбуженная тропическая птица.

– Конечно.

– Я имел в виду…

– Не надо, – она обвела ограду пристальным взглядом. – Давай найдем место, где можно перелезть.

Я попытался сочинить вежливое извинение, которое к тому же доказывало бы мою правоту, но решил оставить эту тему. Возможно, мой крик разбудил не только туканов. Нужно было торопиться.

Мы нашли место, где ограда была немного ниже. Даже в юбке Калипсо лазала проворней меня. Она легко перемахнула на ту сторону, а я зацепился ботинком за колючую проволоку и повис вверх тормашками. Только по счастливой случайности я не свалился в вольер с тигром.