Тёмное солнце

Лаитан увидела северянина, которого оттеснили в сторону сразу несколько преданных защитников жнеца смерти. Ржавый серп в руках колдуна был хорошо знаком Лаитан — им однажды отделили голову одному из ее Мастеров ветра, чтобы потом бросить её у дверей дворца. Лаитан принимала участие в истреблении культов у своих границ, но они пропали еще две сотни лет назад, покинув пределы Империи и оставив её в покое. Видимо, чтобы теперь вернуться с юга.

Лаитан перегнулась в сторону со своего уккуна, не сбавляя хода, и выдернула сначала один длинный меч, потом второй. Длинные кривые сабли не были привычным для неё оружием, но на такой скорости, какую развил её сбрендивший уккун, ей достаточно было просто крепко держать их в руках, иногда направляя движение оружия силой мускулов или магии.

Золотой свет, пробежавший по лезвиям серебристо-бронзовых клинков, счистил с них налёт ржавчины и крови, сделав идеально чистыми и острыми. Лаитан закричала на своём языке, обещая смерть и мучения каждому, кто встанет на её пути.

Первые два южанина даже не поняли, как остались без головы. Кровавое облако позади лизнуло спину Лаитан, оседая моросью на спине и крупе уккуна. Медноликая крутанула в ладони один клинок, сбивая с него налипшую кровь. На скаку отклонившись в сторону, она пропустила прямой удар противника и, перехватив кривое оружие лезвием вниз, вскрыла его от грудины до шеи, сворачивая в сторону. Она уже привлекла к себе внимание, и несколько южан, оставив отряд Морстена в покое, направились к ней, намереваясь окружить и стащить с уккуна. Лаитан взмахнула саблями, отпуская поводья уккуна, который и так нёсся в нужном направлении. Один из южан отбил клинок Лаитан, и та, не удержав его в руке, выпустила из руки оружие. Схватив свободной рукой поводья уккуна, она осадила его, заставив взбрыкнуть передними ногами, и тут же развернув животное назад, встретилась лицом к лицу с врагом. На этот раз он убрал клинок, взяв в руки тяжёлый арбалет, и целясь в Лаитан. Звука спущенной пружины она не услышала, но её уккун снова подпрыгнув, поймал летящий болт в шею, тяжело заваливаясь на бок. Лаитан успела соскочить с него, отбрасывая прочь неудобное оружие и снимая с пояса свой меч. Тонкая чёрная сталь золотистым отблеском сверкнула в лучах солнца, ослепив врага. Воспользовавшись этим, Лаитан крикнула что-то, и пригоршня мелкой земли и камней хлестнула врага и его животное по глазам. Тот замахал руками, закрутился на месте, стараясь не попасть под удар, но Медноликая не собиралась добивать его сразу. Оказавшись рядом и дождавшись, когда враг проморгается, она схватила его животное за узду и потянула на себя. Когда оно нагнулось вперёд, едва не подламывая передние ноги, Лаитан вогнала меч в горло замешкавшемуся врагу. По рукам стекли струи тёплой липкой крови.

— Морстен! — крикнула она, оглядываясь. Пёстрая схватка проглотила северянина совсем, и Лаитан опасалась, что ему придёт в голову снова достать меч Тьмы. То, чем это кончилось в прошлый раз, она хорошо помнила. Гурруна тоже не было видно, как и тхади северянина. Зато возвышавшийся жрец культа обозначал себя плотным сгустком тумана, переваривающего и своих, и чужих по мере приближения. После него оставались только белые скелеты, бестолково дёргающиеся еще несколько секунд и рассыпающиеся отдельными костями под ноги. Пёстрые халаты и шкуры тхади перемалывались жнецом с одинаковым аппетитом. Лаитан чувствовала, как от растраты сил кружится голова. Тело слушалось все хуже, в глазах становилось темно, а рука неверно подрагивала, держа оружие.

Властитель Севера, как ни тянулась его рука к укреплённому возле седла свёртку с мечом Тьмы, не поддавался этому желанию. Не настолько серьёзным казался бой, и не так уж суровы были враги. Из водоворота схватки было плохо видно, но, кажется, варвары все же смяли степняков, и вломились меж повозками. По крайней мере, с той стороны слышался треск дерева и визг тягловых животных.

Парируя удары пусть и темной, но обычной сталью меча тхади, тяжеловатого и не совсем удобного для человеческой руки, Морстен, много десятилетий тренировавшийся именно с этим длинным и массивным лезвием, снабжённым на конце заострённым крюком, умудрялся развить такую же скорость, как и его противники. Легкие сабли ломались, прямые южные мечи щербились, но враги были все же очень быстры.

Когда жрец вызвал свой смертный туман, и двинулся, не разбирая, где свои, где чужие, Гравейна скрутило судорогой от переизбытка силы Посмертника, разлитой вокруг, и прибывающей, как океанский прилив, с каждой новой смертью, оставлявшей после себя вылизанные дочиста кости, полностью лишённые даже намёка на жизнь. «Снова мне придётся справляться с последышем Кирина, — обнажив зубы в злой ухмылке, подумал он. — Судьба. Суждено бороться со смертью — вот и борюсь».

— Эй, замухрышка, а ты только туман пускать умеешь? — выкрикнул Морстен, зверея, когда вырвавшегося вперёд тхади тоже затянуло в голодные клубы серого мрака, оставив только кости. — Каким местом, интересно? И чем вас там так кормят на юге…