Тёмный дар

У Кары все предстало перед глазами, как наяву: Саймон тащит Таффа прочь, пока никто не видит, а Грейс тем временем, как всегда, изображает добрую, заботливую девочку… «Она и не рассчитывала, что меня обманет костюм Аарона! Он был просто приманкой – и я на неё попалась!»

– Да, и ещё одно, – сказала вдова Миллер. – Грейс что-то говорила про то, что у тебя какая-то её вещь. Она не сердилась, ничего, просто сказала, что хорошо бы ты её вернула побыстрей. Лучше сегодня, если получится.

Вдова присела на корточки рядом с телегой и достала из кармана промасленную тряпку.

– Я ей обещала, что передам.

16

Кара мчалась по большой дороге, мимо стаек усталых детей, что сбрасывали свои костюмы, как змея сбрасывает кожу. Остановилась она только у зарослей ивняка на границе земель Вестфоллов.

Грейс притащила Таффа сюда.

Уверенность Кары опиралась не на свежие следы ног или тележных колес. Она просто знала своего врага. Именно тут Грейс впервые взяла в руки гримуар, а дочка фен-де, во всём любившая порядок, наверняка хочет закончить дело там же, где оно и началось.

Вопрос был не в том, как найти брата, а в том, что делать, когда она его найдёт.

В сущности, всё можно устроить проще простого. Грейс хочет гримуар. Кара хочет от него избавиться. Но что потом? Грейс, конечно, пообещает их отпустить с миром (наверняка сложив ручки, с личиком, исполненным ангельской искренности), но это всего лишь слова. Как только гримуар попадёт в руки Грейс, Кара с Таффом окажутся в её полной власти. Отрекшись от магии, Кара потеряет заодно и любую возможность защитить себя и брата.

«Если она способна, не задумываясь, устроить снегопад, что же она натворит, когда научится управлять собственной магией?»

Нет, этого Кара допустить не могла. Грейс и без того достаточно опасна. Если она обретёт власть под стать собственным амбициям, неизвестно, какие катастрофы обрушатся на остров. Ясно одно: пострадают невинные люди, и кровь их будет на руках Кары.

«Да, но готова ли ты пожертвовать их жизнями ради Таффа, если вдруг доведется?»

Ответ пришёл мгновенно:

«В любой момент!»

И всё-таки… ну конечно, не все они заслуживают наказания! А как же Констанс? А папа? А Лукас? И, опять же, сам Тафф. Что он скажет и сделает, узнав, что его свобода куплена болью и страданиями других людей? Возможно, он её никогда не простит!

«Неважно, как я поступлю, – подумала Кара. Она зажмурилась и опустила голову, как будто молилась. – В любом случае пострадают люди».

Она вошла в рощицу.

Деревья стояли неподвижно. Когда Кара проходила между ними, ей казалось, будто тёмные фигуры клубятся на самом краю видимости, исчезая, стоит ей повернуть голову.

– Тафф! – крикнула она. Инстинкты подсказывали ей молчать, но учитывая, что никакого плана у неё всё равно нет, даже если она застанет противника врасплох, что ей это даст? – Тафф!

Она ныряла под поникшими листьями. Паника нарастала.

– Тафф!!!

В ответ ни звука. Как будто ивняк вытрясли, лишив его всех признаков жизни.

Потом Кара увидела свет.

На засохшем дереве в дальнем конце рощи висел фонарь. Фонарь вмещал ровно столько масла, чтобы хватило на час, поэтому Кара поняла, что кто-то тут недавно побывал – скорее всего, Саймон.

«Они, должно быть, на телеге ехали, раз так быстро сюда добрались. Пешком Грейс бы так далеко не дошла».

Второй маячок висел в нескольких сотнях ярдов от первого. Девочка побежала в ту сторону и нашла такой же фонарь на камнях заброшенного колодца. К фонарю была прислонена маска Таффа.

К пятому фонарю Кара поняла, куда её ведут. Она подавила внезапный, неожиданный смешок. «Ну конечно!» Грейс знала, что Кара придёт сюда, но ей этого было мало. Для их встречи она выбрала другое место, ещё лучше. Более впечатляющее.

Последний фонарь, уже совершенно ненужный, висел на деревянном гвозде у самой двери. Кара сняла фонарь с гвоздя. В доме тёти Эбби так давно никто не жил – Кара подумала, что свет не помешает.

В затхлом воздухе воняло мертвечиной.

Повсюду были кучками раскиданы крысиные кости. А не так давно в подпол заползло и издохло что-то покрупней крысы. На стенах пятнами чернела мохнатая чёрная плесень.

Ступая по разбухшим доскам пола, Кара пробиралась всё глубже в дом. Ей, конечно, было страшно, но в глубине души она испытывала глубокую печаль. Тётя Эбби больше, чем кто-либо ещё за всю её жизнь, обходилась с ней как с ребёнком: тискала ей щёчки, строила рожицы, подсовывала сласти, когда мама не видела.

«А сейчас она бы точно так же обращалась с Таффом – если бы мама её не убила…»

Кара свернула за угол и вошла в кухню. Молодой муж тёти Эбби устроил кухню специально для неё – такой сюрприз для новобрачной. Кухня была вдвое просторнее обычной, и посередине, на красивом столе, стояли все-все горшки, сковородки и миски тёти Эбби. Теперь от кухни остались почерневшие развалины. Стол треснул надвое под весом массивной потолочной балки. Под ногами у Кары хрустели черепки.

В углу стоял великан.

– Где мой брат? – негромко спросила Кара.

Саймон ничего не ответил.