Тёмный Легендариум

Пока воины вязали узлы, Плао заметил:

– Пожалуйста, не в обиду никому из вас, но… Мне доводилось читать рассказ о том, как большой отряд шёл через горы. Они тоже обвязались верёвкой. Так случилось, что один из них упал и потянул за собой всех остальных. Если эти щупальца, или что-то ещё, утянут одного из вас, то и другой…

– И другой, – мрачно бросил гном. – И все вы тоже.

– Ты что, не понял? – Сай Дун развернулся к тропе, обнажая свой зубодробительный клинок. – Стоит одному из нас провалиться в яму Гдурулла, остальным тоже басмук[19].

– А! Н-но… Ксилаец… Он не сказал, что с нами будет, если мы проиграем.

– А что с нами ещё может быть?

Несколько часов они шли молча. Временами Плао казалось, как что-то огромное движется, плывёт, раздвигая мшистые островки в торфяной воде вдоль Гати. Тогда он брался за верёвку, свисавшую с пояса чёрного орка, и чуть натягивал. Это придавало уверенности, а их проводник, судя по всему, был не против.

Время шло, но нападения больше не повторялись.

Первая атака, первое осознание смертельной опасности игры пробудило в них мрачное желание жить, дикий инстинкт, дремлющий на дне разума. Перебрасываясь редкими пожеланиями в адрес ксилайца и его предполагаемой родни, четвёрка шла по Моровой Гати, всё вперёд и вперёд.

Ближе к вечеру, когда низкие облака стали наливаться малиновым сиропом, гном друг подал голос:

– Э… орк. – Чего?

– Спасибо, что спас меня. – Хмрф-ф.

– Там, у камней, я тебя четь не зарубил. – (Презрительное молчание).

– Ты… Светлая Владычица, как только язык поворачивается… Ты прости меня.

– Ург'аш!

– Ну… да. Наверное. Понимаешь, у нас, в нашем… хммм… тоугбоке, среди хороших нет таких монстров, как ты. Глупо получается, я только сейчас это увидел… Моё имя Робин Арказад.

– Арка… хых… Зад, – прокудахтал орк, отрыгивая смехом. – Твой предок был с юмором.

– А, не. Проклятье! На всеобщем это, действительно, звучит погано, я знаю. Но на гномьем это значит «Снежный тигр».

– Ладно. Зови меня Сай Дун.

Близился вечер. Из недр тумана тянуло холодом. Облака, багрово-рыжие снизу, льдисто-синие с боков, ползли куда-то за спину. Серые стволы осин, зелёный ельник, чёрно-белые берёзы слились в сплошную серую муть, шепчущую в сумерках нестройными голосами. Приближающееся тёмное время, похоже, не создавало помех ни одному из четверых: так или иначе творцы позаботились наделить их ночным зрением. Выматывающие болотистые почвы, не дающие твёрдой опоры, засасывающие ноги иногда по самые колени, также не исчерпали их выносливости и не подорвали решимости продолжать поход.

Это были представители рас, сделанных крепко и закалённых упорством кровавых битв древности, их кровь была густа, а сердца не сковывались страхом боли или сомнением убивать.

Орк внезапно остановился.

– Что? – выглянул сбоку Плао.

– Ничего. Болото не кончается. Эта чёрная мразь действительно зашаманила его.

Все четверо неосознанно сбились в плотную кучу.

– Есть на тропе какие-то метки? – спросил гном. – Хотя бы прикинуть, сколько мы прошли.

– В двух лигах впереди что-то темнеет. Может, остров, – сказал вглядывающийся в сумерки эльф. – Определённо суша. Я различаю большие деревья.

– Тут есть остров, на полпути к источнику, – кивнул Сай Дун. – Но я думал, этот кхул[20] его заколдовал, или я просмотрел его в треклятом тумане. Мы зашли явно дальше. Но если это тот самый остров, нам стоит сделать привал или даже переждать ночь.

– Вот уж не думал, что орки боятся бродить в темноте, – улыбнулся эльф.

Чёрный орк как-то особенно долго смотрел на эльфа, потом рыкнул:

– Знаешь, ушастый… Тебе когда-нибудь отрезали яйца, но так, чтоб без боли?

Эльфа перекосило.

– Нет!

– Мне рассказывали – странное дело. Вроде ничего не чувствуешь, а мурашки по коже… Хочешь знать, что это за камни под ногами? Это надгробные плиты.

Сай Дун усмехнулся, когда его спутники дёрнулись, будто пытаясь подпрыгнуть.

– Хочешь знать, отчего Моровая Гать так зовётся? От болезней тут никто не подыхал. Говорят, до того, как Шкуррак пёрднул в это место, здесь жил малый народец, вроде людей или карликов. Неплохие ребята, но случился у них прокол. Очередной ихний предводитель, Мор, начал шаманить по-всякому. Короче, этот Мор, в конце концов, решил, что готов поддать под зад любому – взял и объявил себя властелином Вершинных земель.

Говорят, вся его сила заключалась в волшебном факеле, которым колдун сжигал всё, что попало. Многие пытались прикончить его в замке на Костяном Холме, – орк ткнул лапищей в болотные сумерки. – Они все там, лежат по склонам и оврагам. Наконец, Шкурраку надоело, и он плюнул и погасил факел. А вокруг нассал это болото, чтобы поганый колдун подох в своём замке. На месте шкурракова плевка теперь яма с чёрной водой – его слюной. Поэтому наши проклятущие шаманы и посылают за ней сюда.

– А что же с камнями? – прошептал эльф.