Тёмный набег

Высокий лоб, горбинка на носу, резко очерченные скулы, выступающий вперёд подбородок, плотно сжатые губы, умные колючие глаза в глубоких впадинах под кустистыми бровями. Борода и усы с обильной сединой — пострижены и ухожены, а не торчат клочьями по обычаю иных тевтонских рыцарей-монахов.

Бернгард на ходу снял и сунул кому-то из слуг шлем и толстый войлочный подшлемник. По запылённому плащу рассыпались волосы. Длинные, белые. Сплошь седые.

Магистр Семиградья, комтур Серебряных Ворот и член генерального капитула ордена Святой Марии — мастер Бернгард, не подчинявшийся, по сути, ни орденскому гроссмейстеру, ни угорскому королю, ни Римскому Папе, но по своей лишь воле, охоте и разумению сдерживающий натиск тварей тёмного обиталища, был уже в преклонных годах.

Возраста орденский магистр — примерно того же, что и старец-воевода Олекса, однако и столь же крепок. Здоровья в этом широкоплечем, кряжистом, пышущим недюжинной силой старике было куда как больше, чем в окружавших его тевтонах — исхудалых, уставших, вымотанных, угрюмых.

Да и вообще мастер Бернгард своим обликом мало походил на чистокровного германца. Впрочем, на явного выходца из какого-либо иного знакомого Всеволоду народа — тоже. Сколько кровей и каких именно намешано в его жилах так сразу и не определишь. В то же время — Всеволод снова и снова ловил себя на этой мысли — Бернгард чем-то неуловимо напоминал Олексу. Только брови сведены сильнее и глаза смотрят суровее и жёстче, чем у воеводы русской Сторожи. Что ж, Набег, ночные штурмы — понятное дело…

— Ну, здравствуй-здравствуй, рыцарь-русич, — голос мастера-магистра, обратившегося к Всеволоду, прозвучал глухо и басовито, будто тевтон говорил из-под опущенного забрала. Седая голова чуть качнулся в приветственном кивке. — Так это, значит, твоя дружина сегодня прибыла?

Пронзительные глаза Бернгарда смотрели испытующе.

Всеволод тоже склонил голову, приветствуя хозяина замка. Поправил магистра:

— Наша.

— Что? — не понял тевтонский старец-воевода.

— Не моя, говорю, — наша дружина. В Сибиу-Германштадте к нам примкнул отряд татарской Сторожи-Харагуула.

Всеволод кивнул на Сагаадая.

— Это предводитель татар. Сотник-юзбаши. Богатур Сагаадай.

Тевтон повернулся к кочевнику, ещё раз качнул головой:

— Что ж, приветствую и тебя… э-э-э… благородный… доблестный… рыцарь… воин… богатур…

Ответный кивок татарского шлема. Сдержанный и почтительный. Молчаливый. Право говорить сейчас Сагаадай предоставлял Всеволоду.

— С нами также прибыли шекелиские воины, желающие биться с нечистью здесь, а не бежать от неё в неизвестность, — продолжил Всеволод. — Шекелисов ведёт сотник Золтан Эшти — начальник горной заставы с Брец-перевала.

На Золтана Бернгард взглянул лишь мельком. Но всё же и ему кивнул, приветствуя.

— Дошли не все, — счёл необходимым сразу предупредить Всеволод.

— Знаю. Мне доложили. Господь, да позаботится о павших.

Бернгард молитвенно сложил руки и прикрыл глаза, но скорбел недолго — ровно столько, сколько того требовала элементарная вежливость. Видимо здесь, в чёрном замке с серебряными вратами уже научились не тратить на скорбь много времени.

Глава 12

— И всё же хорошо, что вы пробились, — суровое лицо предводителя тевтонов изменилось. Теперь мастер Бернгард улыбался. Почти весело, почти открыто, почти искренне. — Такая удача выпала не всем.

— Не всем? — нахмурился Всеволод.

О чём это он?

— Из Северной Сторожи до Серебряных Ворот добрались лишь два десятка израненных рыцарей. Остальные, вместе с вожаком-ярлом, пали в пути от клыков и когтей тёмных тварей…

«Ага, значит, есть ещё и Северная Сторожа, — пронеслось в голове Всеволода. — Но два десятка… Это же почти ничего!»

— …Помощь из Южной Сторожи не дошла вовсе.

«И Южная есть… И — не дошла… Вовсе…»

— Неужто, и их всех нечисть перебила? — сник Всеволод.

— Не нечисть — люди, — вздохнул Бернгард. — Сарацины, спешившие сюда, не смогли благополучно миновать Иерусалимское королевство[5] и обойти границы Романии[6]. В боях погибли все, кроме нашего гонца, посланного за подмогой на юг. Ему удалось вернуться.

Всеволод не сразу осознал, о чём речь. Осознав же…

— Сарацины?! — в изумлении воскликнул он. — Тевтонские рыцари призвали на помощь сарацин?!

Бернгард криво усмехнулся.

— Беда грозит всему людскому обиталищу. А в жарких песках Палестины, возле берегов Мёртвого моря тоже имеется древняя кровавая граница, над которой стоит своя Сторожа. У магометан, как и у нас, есть воинское братство, посвящённое в тайну тёмного мира. Туда-то, в это братство, я и посылал гонца. Набег есть Набег и сейчас нет большой разницы, кто встанет на пути нечисти — христиане или мусульмане. Пришло время позабыть былые распри. Разве не так, русич?

Всеволод кивнул. Ну да, пришло. Наверное. Раз уж в тевтонской крепости ради общего дела собрались и немцы, и русские дружинники, и степные язычники…

— Мы, татары, — начал перечислять Всеволод, загибая пальцы, — рыцари из северных земель, сарацины… Кто ещё, мастер Бернгард? За кем ещё были посланы гонцы?