Тёмный набег

— Ни за кем, — неожиданно сухо ответил немец. — Больше мы никого не ждём. Других дозоров на границе миров нет. А если даже и есть, то мне о них не ведомо.

— Значит…

Всеволод обвёл растерянным взглядом крепостной двор, заполненный вооружёнными людьми. Сейчас-то здесь было даже тесновато. Но вряд ли это надолго. Если никакой подмоги больше не будет.

— Значит…

Бернгард ждал — вежливо и терпеливо.

А подмоги — не будет.

— Значит, это все? — Всеволод неопределённо махнул рукой вокруг.

— Это значит, что, благодаря вам, гарнизон крепости стал многочисленнее, чем прежде, — тевтон снова улыбался. Правда, натянуто и скупо. — Нас сейчас даже больше, чем было в начале Набега. Ненамного, но всё же больше.

— Но твари тёмного обиталища — их-то меньше не становится, — хмуро заметил Всеволод.

— Не становится, — согласился Бернгард. — Каждую ночь их тоже становится больше.

— А вы…

— А что мы? Мы в меру своих сил уничтожаем нечисть.

— Убиваете одних, освобождая место для других?

— Это не самое важное.

— А что же тогда важно?

— Что замок по-прежнему в наших руках. И что есть ещё, кому его защищать. И пока дело обстоит так, будет и надежда.

— Какой в ней прок, в той надежде? — невесело усмехнулся Всеволод. — Рано или поздно Серебряные Ворота падут. Так есть ли смысл удерживать обречённый замок.

— Обречённый? — тевтонский магистр сдвинул брови. — В твоём сердце говорит страх, русич?

Всеволод покачал головой:

— Непонимание. Отсиживаться по ночам за стенами, теряя бойцов и растрачивая драгоценное время на дневные вылазки — неразумно.

— Вообще-то днём мы истребляем нечисть десятками, а то и сотнями.

— А ночью приходят тысячи, да, мастер Бернгард?

— Что ты предлагаешь?

— Действовать. Напасть самим. Пробиться через границу миров…

Сагаадай и Золтан, слушавшие их разговор, чуть придвинулись к Всеволоду. Оба тем самым будто без слов выражали ему свою поддержку.

— И? — с вежливым интересом поинтересовался Бернгард. — Что дальше?

— Сделать то, что следовало делать с самого начала, — с вызовом бросил Всеволод. — Пока ещё не поздно… пока не стало совсем поздно.

— Что именно? — мастер Бернгард смотрел на него уже со злой насмешкой. — Что — сделать?

— Если тёмные твари приходят в наш мир, нам тоже нужно найти способ, чтобы… — Всеволод выдержал паузу и закончил: — Чтобы проникнуть в их мир.

— Думаешь, там, на земле тёмного обиталища, в открытом поле мы перебьём больше нечисти, чем здесь, за Серебряными Воротами?

— Там у нас будет шанс устранить главную опасность.

— Да? В самом деле?

— Чёрный Князь! — горячо воскликнул Всеволод. — Его следует убить там, прежде, чем он появится здесь.

— Чёрный Князь? — Бернгард поднял бровь. — Ты, вероятно, говоришь о…

— О Чёрном Господаре — так называют его угры, — не очень вежливо перебил Всеволод убелённого сединами собеседника. — Волохи именуют его также Шоломонаром и Балавром. Татары — Эрлик-ханом. Вы же, немцы, зовёте его Нахтриттером, Рыцарем Ночи.

Тевтонский магистр глубокомысленно кивнул:

— У него имеются и иные имена и прозвища. Царь-змей, Василиск который есть Гебурах, воплощение пятого Сефирота власти — власти ненависти, разрушения и тьмы…

— Гебурах? Сефирот? — насупился Всеволод. Слова были незнакомыми и пугающими. Но бесстрастно-холодный тон тевтонского магистра пугал ещё больше.

— Я использую древний язык каббалистов и магических трактатов гримуаров, — объяснил Бернгард.

— А-а-а, — с кривой усмешкой протянул Всеволод. — Выходит, во главе эрдейской комтурии стоит маг и каббалист?

Впрочем, после алхимической лаборатории, упрятанной в замковых подземельях, это не очень-то и удивляло.

— Каббала, равно как и чёрная магия, чужда рыцарям Креста, — строго ответствовал Бернгард. — Но древний язык запретных искусств порой точно отражает глубинную суть явлений. А суть такова. Рыцарь Ночи, Шоломонар, Чёрный Господарь или, как ты его называешь, Чёрный Князь, входя в чужое обиталище, обретает власть над оным. Власть, которую способен ограничить лишь он сам. Если, конечно, у него возникнет такое желание. Как думаешь, это странное желание может возникнуть у самого жуткого исчадия тьмы?

Всеволод промолчал. Бернгард продолжил:

— С приходом Шоломонара, алчущего крови, прежний мир перестаёт быть таковым. На месте старого обиталища разрастается иное, новое, вполне пригодное для Рыцаря Ночи и прочих тёмных тварей, но опасное для человека. Беззаботный мир, впустивший чужака, становится для него трапезным столом…

— Ну, это-то как раз мне известно, — процедил Всеволод. — О том, что пропускать Чёрного Князя через рудную границу нельзя, я наслышан. И раз уж невозможно закрыть взломанную границу, следует изничтожить врага за нею.

Бернгард хмыкнул:

— Видишь ли, русич, порушенную рудную черту способна восстановить лишь кровь Изначальных. И лишь тому, в ком течёт эта кровь, под силу совладать с Рыцарем Ночи. Тебе известны такие герои?

Всеволод вновь не ответил. А что отвечать? Легендарных Изначальных давным-давно нет в этом мире. Да и потомки Вершителей так просто уже не сыщутся.