Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

Отныне он по-настоящему становился един с этой жизнью, изменяя своё человеческое наследие, и, пожалуй, однажды сумел бы полностью отринуть его, продолжая спокойно доживать свой век в случайно найденной им посреди леса избушке. Но месть, та самая извечная и лютая месть, которой он недавно снова проникся в Варгосе, похоже, теперь удерживала душу Гортера, как якорь. Без сомнений, она также занимала немаловажное место в этом водовороте событий, начавшихся всего лишь с одного его желания очистить родной край от человеческой заразы — ведь именно благодаря своей мести бывший следопыт наконец-то мог ясно вспомнить как долго уже не выбирался в людские владения. Но помимо этого жажда мести позволила старику не так давно освежить в памяти и куда более интересные подробности, касающиеся его последней схватки с преследуемым ныне отпрыском той поганой шайки, что погубила почти полвека назад всю его семью. Ведь ещё до начала их роковой дуэли у озера тело Гортера как минимум один раз становилось вместилищем для того, кто двадцать пять лет назад уже уничтожал эти летающие громады одну за другой, натравливая на них и птиц, и ветра, и даже целые бури — лишь бы уберечь лес от их смертоносной магии. А также помочь тогдашнему следопыту достичь своей цели во что бы то ни стало.

Это открытие повергало теперь Гортера в весьма странное состояние, которое одновременно будоражило его тело и угнетало разум, поскольку раньше он почему-то не мог вспомнить, как оказался посреди леса, потратив последнюю возможность убить лысого колдуна, или как ему удалось спастись от поистине разрушительной магии устремившихся за ним в погоню воздушных судов. Но теперь всё вставало для старого охотника на свои места, и он должен был исполнить возложенный на себя долг, пока ещё мог заставить это дряхлое тело подчиняться своей воле.

Минуя километр за километром, одинокий старик с рюкзаком за плечами больше не пытался скрыть от посторонних свой лук, и лишь время от времени осторожно оглядывался по сторонам, пока его усталая кобыла медленно плелась за спиной у хозяина, совершенно не нуждаясь в том, чтобы её вели под уздцы. Размашистые полосы заволакивающих небо облаков ровно и спокойно меняли свою очередность на горизонте, где похожий пейзаж полей тонкой линией стремился разделить границы припойменных земель Кальста и куда более блёклых окраин мелких поселений, гнездившихся в небольших кустистых пролесках.

Гортер уже встречал подобные деревушки по дороге сюда. «Надо бы заглянуть к тамошним жителям», — решил про себя бывший следопыт, поскольку ему как можно скорее необходимо было достать новое седло, ведь путешествовать пешком вдоль берега реки он определённо не хотел.

Через какое-то время ему пришло в голову, что, возможно, здесь могли помочь его новые способности… но в действительности Гортер даже не совсем понимал, как именно ему удалось использовать их в тот первый раз, когда они с Фейр будто выпали из реальности, переправляясь на лошади через целую лесную долину. К тому же память старика до сих пор слишком усердно хранила и другое неестественно жуткое чувство — то самое, что переполнило его до краёв уже после того, как он вместе с молодой спутницей внезапно уткнулся в форменное бедствие, разделившее не силой природы, но лишь по воле человека целый регион. И Гортер определённо никогда больше не хотел испытывать что-либо подобное вновь, поддавшись желанию ускорить путешествие.

— «Чем же занималась ты у прежних владельцев, пока я не позвал тебя за собой?» — спросил он у кобылы, когда они уже начали подходить к окраине поселения.

— «Служила человеку, который седлал меня, чтобы догонять других лошадей», — спокойно ответила лошадь, чеканя шаг.

— «Так он, получается, табунщиком был?» — тотчас же представил старый охотник благородного мужчину, содержащего небольшой табун.

— «Нет, но путешествовал он всегда по дорогам, — призналась ему кобыла. — Каждый раз новые пути. И был он не один. Трое их было вначале: мой прежний владелец и два его спутника. У каждого из них тоже было по лошади. Нас они всех привели из разных мест. Меня в юности забрали от целой группы людей, где я возила большие фургоны со смердящими бочками».

Такое объяснение насторожило Гортера.

— «И что же делали вы, когда догоняли других лошадей?» — нахмурился он.