Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

— «И всё же лучше мне освободить тебя от этой затянувшейся погони. Ты и так прослужила мне слишком долго. Дольше, чем должна была. Так что ты иди, родная. Ступай с моим благословением. Встань там, у крайнего дома с чёрной покатой крышей, и хорошо служи своему новому владельцу впредь. А я возьму его лошадь взамен. Вон она уже запряжённая к нам идёт. Владелец её, как я понял, не местный. Прискакал из соседнего села поутру да зашёл в этот дом по своим делам. А я пока наказал дворовому псу поводья у лошади его перегрызть. Так что ты, как увидишь этого человека у дома, подойди, чтобы он кошель на твоей шее нашёл. Если не дурак, то купит себе новое седло. А мне так много денег не нужно».

— «Хорошо, хозяин. Прощай», — покорно ответила спутница Гортера, в то время как другая уже торопливо приветствовала его.

По виду и по возрасту она не очень отличалась от прежней, и лишь пара новых пятен на боках да более ретивый взгляд показывали, что бывшему следопыту теперь придётся проводить дни в совершенно иной компании.

— «Здравствуй, хозяин, — немного обнюхала старика его новая спутница. — Какова твоя воля?»

— «Мы едем далеко на северо-запад, — кратко объяснил ей Гортер. — Будет тяжело. Но время не ждёт».

В последующие дни медленно тянущийся пейзаж центрального Сентуса всё чаще стал сменяться на небольшие холмы и лишённые деревьев склоны, обрамлявшие Кальст с этого берега. И по мере того как бывший следопыт продвигался в нужном направлении, погода то и дело металась от ясного солнца к понурой тоскливости, лишь бы не отдаваться полностью во власть наступающей зимы.

Временами Гортеру и вправду приходилось натыкаться на необычные следы колёс или мелькавшие впереди чёрные крыши безлошадных экипажей КСС, о которых предупреждал его Исдан. Но тогда старый охотник просто сворачивал ближе к реке, где на какое-то время затаивался вместе со своей новой кобылой, вспоминая, каким ещё путём он мог бы обогнуть отряды «псов короны». Несколько раз при этом Гортеру предоставлялась отличная возможность помочь Кальсту — очистить хотя бы небольшой его участок от загрязнений. Однако чем чаще седовласый лучник спускался к берегу и погружал руку в тёмные потоки реки, тем яснее понимал, что даже его обширных способностей не хватит для полного избавления от той странной заразы, которая расползалась вместе с течением по дну каждый чёртов день. Тогда Гортер находил для себя утешение в том, что хотя бы мог собирать мусор по нешироким песчаным пляжам, привлекая для этого дела и жуков, и червей, и рыбьих мальков, после чего старик складировал собранную дрянь в небольшие кучи и уносил подальше от берега. Там он обкладывал отходы камнями, а затем разворачивался и уходил, так как совершенно не понимал, как уничтожить эти зачарованные обломки древесины или растянутые гладкие сопли какой-то очередной алхимической гадости без дальнейшего отравления воздуха или земли.

И всё же иногда Гортеру удавалось расправиться с естественными последствиями зарастания и обмеления Кальста, которые чаще всего выражались в заиливании самых спокойных мест или чрезмерном распространении песчаных отмелей, разбивавших собой водные потоки. В результате на несколько десятков метров вокруг глазам Гортера представала прежняя часть могучей реки, окружённая чистой водой, лишённой болотных запахов. И на какое-то время под её обширной гладью становилось легче плавать не только глубинным видам рыб, но и тем редким представителям ондатр, выхухолей, а также водоплавающим птицам, число которых с каждым годом стремительно сокращалось и грозило однажды полностью сойти на нет, став очередным позорным памятником человеческому наплевательству. Это вынуждало старого охотника ещё больше стараться на благо местных обитателей дикой природы — он прямо-таки разрывался между инстинктивным желаниям вернуть ей баланс и долгом отплатить за гибель семьи.