Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

— Да тебе просто неимоверно везло всю дорогу, шисёнок, — впервые с момента начала встречи решился ответить молодому бунтарю Гортер, совершенно не выделяя эти слова никакой интонацией. — Что? Разве сам не видишь? Ну тогда посмотри. Оглянись назад и подумай, сколько раз тебе удавалось…

— Заткнись, урод! — рявкнул вдруг Альфред, не дав лучнику договорить, поскольку, случайно или намеренно, впервые после Джаргула кто-то осмелился назвать его так. Вдобавок, резко махнув рукой, чёрный колдун запустил в сторону противника буро-фиолетовую волну чистой пламенеющей злобы.

И тем не менее Гортер успел отбиться от неё практически с той же лёгкостью, с которой уже множество раз отражал вражескую магию. Независимо от того, настоящей она была или ложной по мнению создавшего её человека.

Однако на Альфреда данный эпизод произвёл совершенно иное, поистине мировое впечатление. Давно позабыв о том как нелегко приходилось когда-то его лысому учителю, который в несколько раз превосходил Альфреда по мастерству, молодой бунтарь неожиданно и сам столкнулся с точно тем же чувством, что охватило Джаргула при первом знакомстве с инструментами бывшего следопыта. Вплотную, до мозга костей он вдруг ощутил, как выпущенная наружу сила, та самая, что закипала в венах каждого чёрного колдуна и воплощалась через его волю в реальность, словно испарилась, пропала, развалилась и перестала существовать. Утратив при этом даже всякий след, который мог остаться от прежнего пребывания этой силы где-либо в обозримом Альфредом пространстве, независимо от того к какой грани бытия оно принадлежало.

Такого мёртвого, тихого и абсолютно бескомпромиссного лишения пусть и ничтожно малой части своей мощи, которая образовывала, поддерживала и распаляла в Альфреде буквально всё, что он мог назвать своей сущностью, молодой колдун, без сомнения, ещё никогда не испытывал. И на сей раз это касалось не только его практик в Эргароте или даже обучения защите от фальшивой магии в школе, ведь воздействие лука его противника оставалось чем-то абсолютно иным.

— Воу-х… Старый… Это прямо-о что-то… — начал тогда слегка подёргивать головой чёрный колдун, видя, как Гортер вновь даже не сошёл с места, защитившись от истиной магии. Вдобавок Альфред поднял вверх палец и принялся ритмично помахивать им в такт своим движениям, словно способность произносить звуки отказала молодому колдуну, и ему пришлось волей-неволей начать выражать охватившие его эмоции другим способом. Но такое состояние продлилось недолго:

— Это было-о… Ты… Ты! Твой чёртов лук… Он и вправду особенный!!! Хотя-я… хотя в прошлый раз я как-то этого не понял. Правда, Джаргул говорил, говорил что-то там… Слушай! Ты хоть скажи мне своё имя на этот раз! Чтобы я знал кого буду вбивать кулаками в эту промёрзшую степь. Пока не вколочу по самую голову.

— Что вам, молодёжи, до имён и заслуг стариков? — суховато процедил старый охотник. — Разве будешь ты это помнить через пару лет? Пронесёшь через всю свою жизнь? Нет, щенок. Ты выбрал не ту дорогу, чтобы помнить. Однако и я уже не смогу сохранить всё, что осталось от нашего рода. Ну, хорошо. Вот тебе имя. Гортер Устен. И делай с ним что хочешь.

В этот момент Альфреда будто снова ударило тяжёлым кузнечным молотом по груди.

Наблюдая за тем, как меняется выражение его лица и округляется взгляд, Гортер совершенно не мог понять причины очередной странной реакции, охватившей противника. А главное — того, что за ней должно последовать, ведь непредсказуемостью эти черти могли похвастаться феноменальной, и потому бывший следопыт ни на секунду не терял концентрации, готовясь защищаться.

Но лохматый бунтарь не стал снова метаться в него потоками своей странной магии.

— Что ты сказал? Ты-ы… Устен?! — лишь коротко проговорил он с глубочайшим удивлением, используя так и не опустившийся палец, чтобы указать им на Гортера.

— И что с того? — хмуро ответил старый лучник.

— Нет, нет, погоди… — как-то немного поотступил назад Альфред, уставившись в землю и обхватив одной рукой другую за локоть. — Ты ведь не врёшь, да? Хотя как же ты можешь врать с таким-то оружием… Вот как… Вот как, значит… Теперь всё сходится. Да! Ох, ну, старый! Ну ты даёшь, вообще-е! Так, получается, ты с самого начала был этим самым Устеном! Из рода Устенов! Которые хранят ту вещицу, за которой я хотел тащиться аж до самого севера опять… А ты с ней сам меня раньше нашёл! Ну дела-а… Вот он как теперь выглядит. Саграой. Искусный метал, упавший с неба и не являющийся частью этого мира. Твои предки его перековали, получается. Перековали в этот… лук.

— Как? Как ты узнал обо всём, паршивец?! — на сей раз настала очередь Гортера возмущаться, поскольку никто за пределами его рода, кроме семьи Джейн, которой он лично рассказал об этом, не должен был знать о происхождении его фамильных инструментов. Правда, в отличие от молодого колдуна, старику хватило всего доли секунды, чтобы умерить пыл. Ведь он всё ещё не имел права расслабляться в присутствии врага, дабы не пропустить момент его атаки.