Тёмных дел мастера. Книга первая

Снова припомнив про себя тот поразительный случай, когда ему впервые удалось выжить в состязании с его самым первым противником-магусом, Гортер стал постепенно взбираться по склону небольшого, но обширного холма, приведшего его на равнину из длинных сосен. И уже там, под сенью их выступающих крон заметил, что вокруг него всё дальше и дальше простиралась блеклая толща предрассветного тумана, а в уголках белёсого неба забрезжили первые яркие лучики ещё не появившегося там восходящего солнца. Очень скоро следопыт уже мог видеть на целые десятки метров вокруг себя, а через совсем короткий промежуток времени Гортер вплотную ощутил на своём лице мягкий озноб раннего утра, открывшего ему весь лес и затаившегося в ожидании главного действа, предвещавшего начало нового дня.

Воспарившее над лёгким волнистым небом горячее весеннее солнце обдало игристым светом весь зеленеющий край, простиравшийся до горизонта, и затопило собою каждую его щель, осветив наступающее утро новой надеждой и новыми заботами. Поднявшись с высоты самых старых и мощных деревьев, лесные птицы завели несмолкающий разговор, оживив безмолвные глади и подарив им прекраснейший голос, в то время как прохладный ветерок расстелил перед собою сверкающие ковры влажной листвы, которая легонько шуршала, окружая мир со всех сторон невообразимой красотой загоравшегося рассвета. Сновавшие в высокой траве кузнечики стрекотали неудержимый ритм своих брачных танцев, а редкие ночные животные тихонько отступали в тень, проявляясь то тут, то там неясными бликами исчезавшей ночи – и в каждом подобном действе царила неукротимая сила природы, живущая по своим законам и правилам, которые существовали уже многие века, вынося причиненные ей невзгоды и стойко пробиваясь вперёд даже в тех местах, где, как казалось, не осталось уже ничего, кроме смерти и запустения. И, как и многие лета назад, сидя на плечах старинного дерева, за ней наблюдал Гортер Устен. Подогнув под себя ноги, следопыт сидел ровно, опёршись прямой спиной о могучий ствол и положив на колени свой лук, взятый им на всякий случай за рукоять, спокойно слушал всё нарастающие звуки открывавшегося перед ним утреннего леса, опустив вниз усталые веки и расслабив вечно морщившийся лоб. Сейчас ему не хотелось думать ни о предстоявшей мести, ни о преследующей его короне, постоянно жаждущей денег и нового влияния, ни о чём-либо подобном. Распустившийся перед ним рассвет, первый за прошедшие дни дождливой погоды, уносил следопыта далеко за пределы человеческого бытия и позволял ощутить в себе ту самую нить, которая крепко связывала его с буйством дикой жизни и силой самого леса, освобождая его сердце от оков прошлого. Однако следопыт отлично понимал, что владельцем этих оков были не напавшие на его деревню магусы и не прогнившая система предательских отношений, утвердившаяся в современном обществе, а только он сам, и от этого Гортеру всегда становилось не по себе, отчего он очень часто вёл внутри себя незримую войну принципов, отдалявшую его от природы, в которой не было таких человеческих понятий, как «честь» и «искупление».

Вскоре незаметные следы Гортера уже успели пропасть, утонув в слегка примятой траве небольшого холмика, на котором росло его рассветное дерево, а сам следопыт затерялся среди соседних стволов, устремившись куда-то на восток. Его путь всё также пролегал к затерянной поляне, находившейся где-то впереди, недалеко от основания небольшого каменного хребта. Но к тому моменту, как по этому холмику зашуршали неосторожные сапоги Королевской ударной дивизии боевых магусов, его след давно остыл, и всё, что им досталось – это жалкие сигналы зачарованных устройств, реагирующих на давно потухшую магию проходивших когда-то здесь преступников.

– Мы не можем, господин Коско, никак не можем тратить все свои силы на это! – высказывался из магического зеркала великий министр, позволяя зеркалу передавать даже мельчайшие изменения своего тона и выражения заплывшего стареющей пухлотой лица.

– Я понимаю, господин Министр, – спокойно отвечал ему начальник секретной службы, изображая покорность.

– И что же вы планируете сделать?

– Если мне будет позволено, я бы хотел расположить своих людей во всех крупных и мелких поселениях ближайшего округа, – мастерски продолжал ломать свою комедию Коско. – А что до тех, кого я уже послал за ним по найденному нашими опытными сотрудниками следу, оставленному в лесу нашей другой целью, теми давно разыскиваемыми магусами: то тут Вы, безусловно, знаете, как обычно обстоят дела с подобными следами – мы сами никогда не можем найти их по этим скудным приметам. А те, кто их всё-таки находят, никогда не успевают схватить их или даже вызвать подкрепление, оставшись при этом в живых. Настолько быстро эти преступники действуют.

– Мда-а, господин Фернард, ваши старания могли бы быть и более всеобъемлющи, так сказать, – растерянно и понуро обратился к нему великий министр.