Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Для революции в арабском мире было достаточно причин, в числе которых репрессивные диктаторские режимы, массовая безработица, клановость, коррупция, нищета в сочетании с огромным имущественным неравенством, угнетение женщин, межрелигиозная рознь и нетерпимость. Отчаяние, примером которого стало самосожжение Буазизи, испытывали очень многие. Революции не происходили в первую очередь из-за обоснованного страха перед ужасным возмездием, которое власти были готовы обрушить на любого бунтовщика. В своей книге «Арабские восстания» заведующий ближневосточным отделом Би-би-си Джереми Боуэн пишет:

«Впервые попав на Ближний Восток после иракской агрессии против Кувейта в 1990 году, я слышал от многих гораздо более опытных журналистов, что арабы любят сильных лидеров. Им казалось, что продолжительное существование таких, как Саддам Хусейн, объяснялось именно этим, а не тем, что они бросали в тюрьмы и часто уничтожали своих подданных. Почти сразу же я сообразил, что тираны правят при помощи насилия и страха, а представление о том, что арабам это нравится, — просто абсурдно, но, к своему стыду, я должен признать, что нечто подобное могло проскальзывать в моих репортажах, прежде чем я включил мозги»[746].

Восстания, разгоревшиеся от искры Буазизи, привели к падению диктаторских режимов Зина эль-Абидина Бен Али в Тунисе, Хосни Мубарака в Египте и поимке и убийству Муамара Каддафи в Ливии. Беспорядки в Йемене привели к отставке президента Али Абдуллы Салеха, правившего страной на протяжении тридцати лет, хотя в целом их итог оказался неясным. Салех остался в стране, а многие из лояльных ему и его семье высокопоставленных силовиков сохранили свои должности[747]. Революционный подъем охватил весь Ближний Восток и Северную Африку. Огромное значение для его быстрого распространения имел общий для всех стран региона арабский язык, благодаря чему, в частности, все понимали передачи телеканала Аль-Джазира (в том числе и трансляции любительских видео), а также Интернет и мобильные телефоны. Финансируемый Катаром телеканал Аль-Джазира сыграл особенно важную роль: благодаря ему можно было получать информацию в обход цензуры, а «безгласные обрели голоса»[748].

Практически в каждой из стран региона заново поверили в возможность перемен, чему в немалой степени способствовали и численность тех, кто был готов к сопротивлению режиму, и ободряющий пример падения прочно устоявшихся авторитарных режимов Бен Али, Мубарака и Каддафи. В первых двух случаях лидеры и их окружение были свергнуты исключительно собственными силами граждан этих стран. Ливийцы тоже самостоятельно восстали против режима Каддафи и свергли его, но с помощью Военно-воздушных сил НАТО, которая была предоставлена по их просьбе и с санкции ООН. По замечанию бывшего редактора «Financial Times» по Ближнему Востоку Дэвида Гарднера, и европейские, и американские власти уже давно «породнились с кругом региональных диктаторов». Арабские революции стали для таких «реалистов» серьезным испытанием и вызвали непоследовательную реакцию. Так, например, ливийским повстанцам была предоставлена военная помощь, а Бахрейн лишь слегка пожурили за жестокое подавление безоружных протестов[749]. В подавляющем большинстве случаев первые уличные манифестации против режима носили совершенно мирный характер, и это помогало протестующим привлекать на свою сторону мировое общественное мнение. Когда режимы предсказуемо прибегали к репрессиям, протестующие отвечали на это насильственным сопротивлением разной степени ожесточенности. В частности, в Сирии это привело к трагической затяжной гражданской войне. Не менее авторитарным региональным монархиям все же удалось выжить со значительно меньшими проблемами, чем республиканским государствам. В определенной степени этому способствовала несколько бóльшая легитимность их вождей по сравнению с деспотами-самоназначенцами в республиках. Их выживанию (хотя и шаткому) помогли и некоторые осторожные либеральные компромиссы при значительно более весомых экономических уступках, снизивших накал недовольства. Реформы 2011 года в Иордании и Марокко проводились с конкретной целью упредить выдвижение радикальных требований или революционные волнения.