Тирания Я: конец общего мира

Исторический момент покажется исключительным, словно можно окончательно взять реванш, так что некоторые возомнят себя чуть ли не исполнителями пророческой миссии: душой и телом – и помня, что видимость обманчива, – служить выявлению всех скрытых шестерен, от которых зависит, куда дальше покатится мир. Тон задал Алекс Джонс, сразу после терактов 11 сентября 2001 года поспешивший заявить, что это «операция, осуществленная изнутри». В дальнейшем на собственном сайте InfoWars («Информационные войны») он принялся внушать читателям, что некоторые изготовители фруктовых соков «превращают детей в гомосексуалистов», что от ряда вакцин «развивается аутизм» и массу другой чуши. Самодовольная беззастенчивость породила множество видов деятельности, связанных с обращением к фактам, степень невероятия которых якобы говорит о прозорливости, – причем спасительной, – того, кто их сообщает. Так Дэвид Айк заявил, что на самом деле человечеством управляют «рептилоиды», коварно обескровливающие нас, скрывая свой истинный облик. Майк Хьюз убежден, что нас с давних пор обманывают: Земля не сферична, она плоская – в подтверждение этому он занялся созданием ракеты кустарным способом и на ее борту в 2020 году встретил смерть, когда во время последнего испытания она разбилась. Нелепые измышления все же привлекают растущий интерес, подогреваемый стадным чувством, чему способствуют обмен ссылками, публикации кричащих комментариев под видеороликами, участие в форумах, где обсуждается и отстаивается принцип «отрицательной солидарности», по определению Ханны Арендт, ведь в его основе – изоляция людей, припавших к экранам, исключительная, но такая бессильная ярость мнимого обличения.

Между тем было бы неправильно считать такие явления сугубо маргинальными, ведь им свойственно насыщать дух времени, в котором что бы ни говорилось – все считается потенциально подозрительным: вдруг это рупор так называемого доминирующего порядка? Тенденция ощутимо и весьма бурно проявилась весной 2020 года, в разгар эпидемии, вызванной COVID-19. В словесной «окопной войне» яростно схлестнулись те, кто считал профессора-инфекциониста Дидье Рауля[120] героическим представителем медицинской контркультуры, не затронутой финансовыми интересами, и те наивные, кто полагался на ангажированные исследования, финансируемые фармацевтической индустрией, работавшей над созданием вакцины, чтобы сразу после ее выхода на рынок заработал иммунологический денежный станок, каких еще не знала история. Сегодня все чаще повторяются конфликты нового типа, сталкивающие, с одной стороны, сверхдальновидных скептиков нашего времени, бесконечно убежденных, впрочем, что они на стороне истины, а с другой – послушно идущих следом, тех, кто во имя своих бесплодных демократических принципов готов вестись на обман, и это порождает раскол, который искореняет достижимость любого диалога и ведет лишь к взаимной глухоте, окончательно и бесповоротно. А мы знаем, что если внутри коллектива подавлена возможность обмена, то рано или поздно самые решительные и рьяные возьмут верх и установят свой закон.

Эта скользкая идеология, поощряющая систематические, непрекращающиеся интриги узкой группы людей против более широкого круга, достигает пика в явлении, которое заметно развилось на заре 2000-х годов, а теперь обретает новые формы, – современном антисемитизме. До определенного времени антисемитизм давал о себе знать главным образом на почве религиозных или культурных воззрений: дескать, евреи распяли Сына Божьего, занимаются бесчестным ростовщичеством, а на рубеже XX века к этому добавились обвинения еще с двух сторон: определенная часть левого крыла заявляла о пресловутом захвате экономической системы и банков, а крайне правые – о посягательстве на «чистоту расы» и космополитизме, как идеологическом, так и проявляемом в отношении капиталов. Фигура еврея мешала правильному порядку вещей, ведь его «естественная склонность» – извлекать выгоду из любой ситуации, будь то индивидуально или пользуясь «кровной» солидарностью, не имеющей границ. Все эти разномастные домыслы регулярно становились источником умозаключений, о которых редко заявляли вслух. С тех пор антисемитизм мутировал, задействовав две пружины, придавшие ему новое измерение: доказательства и экспрессивность. Ведь при умелом применении кажется, что эти средства позволяют отыскивать сведения обо всех случаях безнаказанной узурпации, которые затем будут обнародованы – прежде всего в социальных сетях или на тематических сайтах – и дополнены соответствующими комментариями, а они, в свою очередь, по принципу цепной реакции, вызовут появление массы других – такая практика за два последних десятилетия весьма заметно расширилась, приняв обманчиво тривиальный вид.