Тирания веры

Мы бежали минут десять или пятнадцать, но наконец добрались до мыса и стали пробираться через камни и кустарники. Несколько раз я чуть не подвернула лодыжку, а один раз услышала, как выругался сэр Радомир, врезавшийся в кипарис. Тем не менее наши глаза вскоре привыкли к темноте, и мы смогли спуститься по скользким камням к тому месту, где гребцы уже стаскивали на воду нашу лодку. Та оказалась у́же, чем я ожидала; такой, что мне и сэру Радомиру пришлось бы прижаться друг к другу, чтобы уместиться в ней. На корме я увидела крюки, короткие мечи и одноручные топоры. Лишь тогда я поняла, что наши спутники, скорее всего, были не просто гребцами, а мастерами абордажа, которые служили в имперском флоте.

Поблизости я приметила груду сухого мха, листьев и веток, которую мы должны были поджечь, если заметим корабль на западе.

– Поднимайся наверх и смотри в оба, Хелена, – велел сэр Радомир, отправляя меня на верхушку невысокой скалы. – Твои глаза моложе моих и видят дальше и лучше.

Я в этом сомневалась, однако послушно вскарабкалась обратно на скалу и, чтобы спрятаться получше, легла в траву. Дул прохладный ветерок, и мои зубы стучали. Ожидание снедало меня изнутри.

Ждать пришлось долго.

Прошел час или даже два после наступления темноты, и я наконец увидела приближающийся корабль – черный силуэт на фоне черного ночного неба. Судно было океанским, но небольшим, с квадратными парусами, водоизмещением тонн в тридцать или пятьдесят. Оно шло медленно, едва подталкиваемое бризом, хотя в миле или двух от берега ветер, наверное, дул сильнее. К счастью, это был не огромный океанский каррак, а небольшой когг. Хотя бы это играло нам на руку. Взобраться по его борту на палубу казалось непросто, но и ничего невозможного я в этом не видела.

Я огляделась и осмелилась приподнять голову, чтобы окинуть взглядом залив. Других судов на воде не было. Ночь выдалась почти безветренная, прохладная, и, несмотря на отсутствие лунного света, я довольно неплохо все видела. В мою голову сразу же полезли сомнения в том, достаточно ли хорошо мы замаскировались.

Я подползла к краю скалистого выступа и позвала сэра Радомира. Несмотря на шелест морского бриза, плеск волн и на то, как далеко от нас шел корабль, я была уверена, что в такой тишине меня точно услышат все.

Однако мне пришлось дважды прошипеть его имя, прежде чем бывший шериф откликнулся.

– Что? – прошипел он в ответ. – Ты их видишь?

– Да, кажется. Думаю, вам стоит подать сигнал остальным.

Сэр Радомир выругался, повозился с огнивом, и наконец внизу полыхнул небольшой огонек. На противоположном мысу я увидела едва заметный ответный отблеск, который тут же погас. Мы сразу же затоптали и наш костер.

Я спустилась по камням вниз, и гребцы помогли мне забраться в лодку. Трое из них уже сидели на своих местах; четвертый стоял по колено в воде, готовый отдать швартов, который он привязал к мысу.

Сэр Радомир вошел в воду, затем забрался в лодку и сел рядом со мной. Отбросив все правила приличия, мы прижались друг к другу плечами.

Теперь нам оставалось лишь сидеть и ждать.

XXIII Капкан захлопывается

«Если женщина-Правосудие не пытается во всем пойти наперекор государству, значит, она недостаточно ревностно исполняет свой долг. Она должна быть бастионом, что сдерживает гнет органов власти, а не их пособником».

ИЗ ТРАКТАТА ЧАН ПАРСИФАЛЬ «ИМПЕРИЯ И НАКАЗАНИЕ»

Я никогда не забуду ту ночь. Мы смотрели, как когг медленно, почти степенно пересекает залив и становится на якорь примерно в полумиле от сундука. Сам сундук мы выкрасили в белый цвет, чтобы его можно было разглядеть на фоне неспокойного чернильно-черного моря, и я подивилась тому, сколь эффективным оказался этот простой трюк.

В какой-то миг мне показалось, будто ветер доносит до меня мужские голоса. Удивительно, как звонко разносятся звуки в ночной тиши. Мое сердце колотилось так сильно, что казалось, вот-вот пробьет мне грудную клетку. Напряжение было невыносимым. Несмотря на невероятную опасность, которая ждала нас впереди, мне хотелось, чтобы все поскорее закончилось. Любое действие было лучше ожидания.

Мое внимание привлекли постукивания и шепот гребцов, которые едва заметно указали на что-то. Приглядевшись, я увидела, как с когга спускают на воду шлюпку. Та медленно направилась к сундуку, и я забеспокоилась, видя, как трудно ей пересекать воды залива. Наконец она поравнялась с сундуком. Я разглядела в шлюпке двоих человек; они отвязали сундук от якоря, который лежал на дне и удерживал его на месте, после чего втащили выкуп на борт. Когда сундук упал на дно шлюпки, раздался глухой деревянный стук. После этого прошло еще минут десять – видимо, двоица проверяла, на месте ли золото, – а затем они отправились в обратный путь.