Тирания веры

Совсем рядом с нами возник кто-то еще. Какая-то иная сущность. Это был не Муфрааб – упаси боги, – но от него исходила столь же зловещая аура.

Я видела, как Вонвальт остановился. Медленно повернулся. Затем, услышав далекие удары, склонил голову набок.

– Гессис, – произнес он.

Затем наши с ним взгляды на миг встретились.

Внезапно повсюду вокруг меня материализовались существа. Всего через несколько часов после этого, а затем и десятилетия спустя, я пыталась вспомнить, как они выглядели, но отчетливыми в моей памяти остались лишь ужас и страх. Я помню нечто похожее на конечности, длинные тонкие руки, ноги с выгнутыми в обратную сторону суставами, чей-то цепкий взгляд; помню, как они обрушились на меня, ошеломили, и я застыла на месте. Я успела лишь крикнуть: «Сэр Конрад!» – после чего меня захлестнуло цунами черноты.

Точно помню, что меня сдавило со всех сторон, словно я вдруг оказалась погребенной под тоннами земли. Казалось, будто мои глаза сейчас выскочат из орбит, а тело, переполненное кровью, вот-вот лопнет. От боли я услышала звон в ушах и затем – кошмарное жужжание, словно в трех футах от моей головы поселилась гигантская пчела. Это жужжание обрушилось на меня, сотрясло мой разум и вывернуло его наизнанку, как спиритический удар грома. Казалось, будто огромные незримые когти обхватили мой мозг и тянут, рвут его.

Я закричала или же мне показалось, что я кричу. Я не издавала ни звука… или попросту ничего не слышала из-за этого ужасного жужжания. Мой рот, нос, глаза и уши словно забило землей и болотной водой. Мои мышцы охватил огонь, а кости изогнулись и скрутились, как веревочный мост, раскачиваемый бурей. Я была уверена, что всего через несколько мучительных мгновений мое тело просто развалится от такого натиска.

А затем я увидела свет. Беззвучную вспышку, а следом за ней ощутила давление, как если бы я оглохла и рядом со мной грянул гром.

Мой разум наводнила череда образов. Было невозможно понять, какие из них реальны, а какие – просто причудливое видение. Я вновь увидела, как леди Кэрол Фрост душит двухголового волчонка; как Правосудие Августа сидит в руинах замка посреди мертвого океана; затем – гигантского человека, белого, как гипс, одетого в одну лишь набедренную повязку и в грубую железную маску, которая закрывала его голову; и, наконец, казаров с волчьими головами, которые бьются с похожими на тени демонами в большом чужеземном храме.

А потом, спустя вечность, я наконец провалилась в тишину.

* * *

Когда я открыла глаза, то увидела, что лежу в кровати, на чистых простынях, в чужой ночной рубашке. В открытое окно задувал свежий ветерок, который приносил с равнины запах пыли и ароматы полевых цветов. В безоблачном небе брезжил рассвет. На Пограничье начинался еще один жаркий день.

Я долго-долго не делала ничего, а лишь неподвижно лежала в постели, стараясь не думать о том, что произошло. Пока я не позволяла мыслям оформиться, исход моего путешествия оставался неопределенным. А мне не хотелось знать, что все закончилось плохо.

Вскоре я услышала оживленный шум – в замке готовились к новому дню. Во дворе сержанты начали выкрикивать приказы, застучали молотами каменщики, которые ремонтировали стены Зюденбурга, залаяли собаки. Их голоса напомнили мне о Генрихе. Я даже не представляла, что с ним стало. Мне хотелось надеяться, что я еще увижу его, но верилось в это с трудом.

Приподнявшись на кровати, я увидела, что на соседнем столике лежит письмо. Нахмурившись, я взяла его и открыла. Оно гласило:

Моя дорогая Хелена,

сейчас, когда я пишу это письмо, ты держишь путь на юг, в Керак. И хотя я верю как в свои способности, так и в твои, боюсь, что эти дни станут для меня последними.

Я не жалею, что мы расстались на столь дурной ноте. Знаю, тебе странно читать подобное, но это так. То, что ты разочаровалась во мне, означает, что я хорошо тебя обучил и что ты не поступилась своими убеждениями. Однако я сожалею, что оказался вовсе не тем, кого ты во мне видела. Надеюсь, со временем, когда твои суждения и воспоминания обо мне поблекнут, в них останется только хорошее, и однажды ты сможешь понять меня и мои мотивы, даже если так и не смиришься с ними.