Тишина

Вталкивая пистолет в карман, он рванулся к угловой станции закрытого метро, возникшее странно пустыми огромными стеклами, резко завернул за угол и мимо безлюдного подъезда гостиницы побежал по тротуару к "Стереокино". Не слышал позади ни милицейского свистка, ни шума погони, ни окриков - все забивало, заглушало собственное дыхание и мысль, колотившая в мозгу: "Что же это? Как же это? Только бы никого не было возле машины!.. Только бы!.. Где Михеев?.."

И тут на краю тротуара, потирая рукой грудь, увидел; "Победа" Михеева, стреляя выхлопными газами, стремительно разворачивалась по кольцу площади, мимо мрачной и темной гостиницы "Метрополь", где по-прежнему в высоте этажей светило одно окно ("иностранец коньяки-виски пил"), а его, Константина, машина, вся в блестках инея, по-прежнему стояла напротив кинотеатра.

Он раскрыл дверцу, упал на сиденье, руки и ноги сделали то, что делали тысячу раз. Он боялся только одного - чтобы не промерз мотор.

Мотор завелся… Опустив стекло, глядя назад в проем улицы, откуда можно было ждать опасность, он новел машину по эллипсу площади, сразу же набирая скорость.

2

Он остановил машину в одном из тихих замоскворецких переулков; сеялся снежок. Свет фонарей сузился, сжался - стал падать конусами, стиснутый мелькающей мглой; справа, за железной оградой, чернея, проступала сквозь снег пустая каменная церковка, свежая белизна снега не покрывала ее низких куполов.

Машина перегрелась, мотор бился, сотрясая железный корпус.

Левое стекло было открыто - Константин не подымал его все время, пока сумасшедше гнал "Победу", петляя по улицам, - внутри машина вся выстудилась. И Константин на ветру весь продрог, одеревенела левая щека, закоченели пальцы. Он с усилием оторвал их от баранки, закрыл глаза. Он ощущал холод на веках от выдавленных ветром слез.

"Где был Михеев, когда я?.. Видел он или не видел? - спрашивал себя Константин, восстанавливая в памяти, как Михеев растерянно топтался на снегу в тот момент, когда низенький подбегал к пареньку, упавшему на мостовую. - Где Михеев?.."

И он вспоминал, как уже на Петровке обогнал его, трижды посветив ему фарами, и потом, выглядывая в окно, видел неотступно мчавшуюся следом машину Михеева, желтые качающиеся подфарники. Только перед Климентовским, вплотную притормозив перед светофором, ненужно мигающим в ночную безлюдность улиц, он с нетерпением подождал, когда подойдет "Победа" Михеева; тот притер завизжавшую тормозами машину, опустил стекло, высунул сизо-белое лицо и ничего не спросил, лишь рот немо искривлен был.

– В Вишняковский, к церковке! - глухо бросил Константин. - Там поговорим.

"Где же он был? Видел ли Михеев, когда я?.. - думал Константин, ощупывая негнущимися пальцами ствол пистолета в кармане. - Что я должен делать с ним? Выбросить? Спрятать? Те трое могли заявить. Могут проверить все ночные такси?.."

Он нерешительно вылез из машины, без щелчка закрыл дверцу. В переулке на двухэтажные деревянные дома, на навесы парадных мягко сыпался снежок, бесшумно ровнял мостовую, укладывался на железную ограду, на каменные столбы, на углами торчащее железо развороченных куполов и косо летел в темные проемы разбитых церковных окон.

"Да, в церкви, в церкви спрятать!.." - подумал он и еще неосознанно сделал шаг к закрытым церковным воротам, толкнул их, заскрежетало железо.

Он толкнул еще раз - ворота не поддавались. Константин подышал на пальцы, обожженные железом, и, спрятав руки в карманы, стал оглядывать ограду, постепенно приходя в себя: "Спокойно, милый, спокойно…"

Завывающий рокот мотора возник, приближаясь, в переулке, свет фар побежал по мостовой, зеленым глазом светил сквозь снег фонарик такси.

"Михеев?.." И он тут же увидел, как впритык к его машине подкатила "Победа" Михеева, - распахнулась дверца, и Михеев, без шапки, почти вывалился на мостовую, побежал к нему на подгибающихся ногах.

– Корабельников!.. Корабельников!.. Ты-и!..

– А шапка, Илюша, где? - как можно спокойнее спросил Константин. - В машине?

– Ты… ты что наделал? - набухшим голосом крикнул Михеев и схватил Константина за плечи, потряс с какой-то сумасшедшей силой. - Ты… Ты погубить меня захотел?.. Ты зачем пистолетом?.. Откуда у тебя? Ты кто такой? Зачем?..

Он все неистово тряс Константина за плечи, табачное дыхание его смешивалось с кислым запахом полушубка; выпукло-черные зрачки дико впивались в зрачки Константина.

– Успокойся, Илюша. - Константин отцепил руки Михеева, проговорил: - И не кричи. Пойдем сядем в машину, подумаем… - И, подойдя к своей машине, раскрыл дверцу. - Лезь. Я с другой стороны.

"Он все видел. Где же он был? Почему я его не видел тогда?"

– Что ты наделал, что ты натворил, а? - бормотал Михеев, потирая кулаком лицо. - Господи, надо было ведь мне поехать с тобой! С кем связался!.. Го-осподи!..

– Слушай, Илюша, успокойся, приди в себя, - заговорил Константин медленно. - Как думаешь, кто были те… которые парнишек?.. Не знаешь?

– Почем я знаю! - крикнул Михеев, кашляя от возбуждения. - Люди были - и все!.. Тот, задний, подбежал ко мне как бешеный, а сам вроде выпимши… Ну я и говорю…