Тишина

Оттуда, от колонн, трое бросились вниз, следом за человеком, прыгая через ступени, зазвеневший голос донесся сверху:

– Сто-ой, мерзавец!

– Морды бьют. Надрались, - хихикнул Михеев. - И откуда деньги?

Человек в черном пальто вскочил, затравленно оглядываясь, позвал шепотом:

– Дима… Дима! Беги! - И закрутился на месте, словно ища шапку.

Он кинулся по тротуару в ту сторону, где стояли Константин и Михеев, не заметив их, и Константин увидел испуганное белое лицо, черную ссадину на лбу, короткие, слипшиеся волосы. На миг человек этот остановился, хватая ртом воздух, вильнул в сторону, побежал по мостовой к улице Горького.

– Держи-и, держи-и его!..

Трое сбегали по ступеням, поворачивали в сторону мечущегося по мостовой человека, и Константина как будто сорвало с места ("блатного хмыря ловят!") - в несколько прыжков он настиг этого петляющего по мостовой, выкинул ногу, встретив жесткий толчок по голени, и человек с размаху упал грудью вниз, вытянув руки. И в ту же секунду, когда он упал, Константин услышал топот ног, громкие злые голоса за спиной.

– Молодец!.. Ловко!.. Молодец! - прохрипел, подбегая, невысокий, квадратный в плечах человек (плечи подымались, ходили вверх-вниз), плоское и сильное курносое лицо блестело потом.

С бегу он тыкнул в грудь Константина растопыренными пальцами, слегка оттолкнул, проговорил хрипло:

– Спасибо, помог!

И, наклонясь над лежащим лицом вниз человеком, ударил его ногой в бок.

– Ты с кем, мокрица?.. А т-тя… произведу в дерьмо!.. На! На! На…

Низенький этот с озверелым лицом бил ногами по безжизненно распластанному телу, при каждом ударе выдыхая воздух, будто дрова рубил, учащенно, поршнями двигались его локти. Тело на мостовой слабо зашевелилось, задранное к лопаткам пальто сбилось бугром, руки уперлись в снег - человек, сделав усилие, вскочил и толкнул низенького в подбородок как-то неловко, двумя кулачками. И Константин только сейчас ясно успел разобрать вблизи его лицо - юное и бледное лицо мальчишки лет двадцати.

– Дима, Димочка!.. - умоляюще крикнул он, отступая от низенького. - Не бейте Диму!.. За что?

Набычив шею, низенький грузно рванулся на него, взмахом кулака сбил на мостовую. И затоптался, забегал над ним, носком ботинка ударяя под ребра.

– А-а, ты у меня попоешь! - выдыхал низенький. - Я те покажу Диму!.. А ну, где этот Дима? Вы нас запомните, гниды!..

Константин почувствовал, что все расплывается перед глазами, все становится нереальным, тусклым, и вдруг ему стадо больно и трудно глотать - сразу ссохлось в горле.

Смутно увидел, как справа от него, вобрав голову в плечи, растерянно отступая спиной, двигается по мостовой Михеев, а возле метро - двое в расстегнутых пальто молча и старательно избивают, гоняя от одного к другому, высокого паренька в короткой куртке. И доносились отрывистые всхлипы паренька:

– За что? За что? Что я вам сделал? За что? Что я сделал?..

– А ну прочь, подлецы!.. Стой, сволочи! Пр-рочь!..

Константин только краем сознания понял, что это был его голос. Стиснув зубы, он в три шага достиг низенького, яростным ударом заставил его пригнуться, закрыться и тотчас подлетел к тем двум в пальто, что гоняли высокого паренька в куртке, и отшвырнул их от него. Эти двое, дыша паром, кинулись на Константина, удары в челюсть, потом в грудь оглушили его.

Они наступали с двух сторон, угрожающе и осторожно. Один кашлял, сплевывал на снег чем-то тягучим. И в этот миг Константин ощутил тишину. Он почувствовал - что-то произошло, неуловимое, не увиденное им. Двое смотрели куда-то мимо него, и когда Константин инстинктивно взглянул на низенького, тот правой рукой суматошно хватал что-то, лапал у себя под пальто - и он понял все.

– Стой, сволочь! Опусти руку! - крикнул Константин и, лишь в это мгновение вспомнив о пистолете, торопясь, рвущим движением выхватил "вальтер" из внутреннего кармана, шагнул к низенькому. - Назад! Назад, сволочь! Наза-ад!..

– Оружие?.. - сипло выдавил низенький, пятясь. - О-оружие?..

– А ну, спиной ко мне - и марш! Бегом! - со злобой скомандовал Константин. И махнул пистолетом. - Бегом, к Манежу! Бы-ыстро!

Заплетающейся рысцой низенький и двое в расстегнутых пальто побежали к Манежу. Отбежав метров сто, они остановились. Чернели силуэты на снегу. Потом долгий милицейский свисток просверлил ночь; от гостиницы "Националь" приближалась к ним темная фигура постового.

– Быстрей, ребята! Смывайся отсюда! - подал команду Константин лежавшим на мостовой парням.

Тот, первый, подымая лицо в крови, зажимая одной рукой нос, пытался встать; другой, в куртке, помогал ему, тянул за плечи, беспрерывно повторяя сквозь стоны:

– Гоша, Гоша, бежим, бежим… Ты слышишь, быстрей, миленький!..

– Быстрей, быстрей, ребята! - лихорадочно выкрикивал Константин, с особой остротой сознавая, что все это безумие, что он не хотел этого, но ничего уже нельзя изменить. - Ну, что? Что? Вон туда - бегом! На улицу Горького, во двор! Бегом!..

"Я должен сейчас добежать до машины!.. А может быть, там уже кто есть?.. Добегу ли я? Только бы на кого-нибудь не натолкнуться!.. Где Михеев?.."