Тишина камней

«Саранча», — так назвал беспощадный, сеющий смерть мелиновый меч его первый и единственный пока что хозяин, Забиан Ревущий. Три мелина было вплавлено в лезвие и один, обработанный, установлен в пяту. По слухам, и навершие эфеса представляло из себя еще один желтый карг. А уж об их вальзивах слагали такие небылицы, что отличить правду от вымысла не представлялось возможным.

Заб скинул балахон, готовый к встрече с врагом — в сверкающем величии аманкула, с несокрушимой Саранчой в руках.

Мотанг молча достал свой Гнус и кивнул Орчу на спальню:

— Запрись там с детьми и Мейлой.

Первый учитель прищурился — по видимому, у него были свои соображения на этот счет, — но возражать не стал. Он поднялся с кресла, прихватил за плечо наследника и проводил всех троих в спальню, прикрыв за собой дверь.

Послышался громкий грохот. Скорее всего, выбили дверь. Затопали вошедшие.

Мейла присела на край кровати с нежным шелковым покрывалом сиреневого цвета, лицо ее застыло в растерянном оцепенении.

Шан обнял сестру и сосредоточенно вслушивался. Учитель стоял у самой двери, готовый голыми руками придушить любого, кто ворвется с недобрыми намерениями.

Насмешливо-рассудительный тон незнакомого Шану голоса вызвал в наследнике спазм тупой боли в ребрах: он тяжело дышал, не хватало воздуха, хотелось вдохнуть глубже, но было страшно и, казалось, ребра цепляются и тычут в легкие:

— Забиан… Забиан… И вдруг предатель! Опозорился так опозорился! А я-то думал: ну уж Забиан-то Ревущий не откажется от той кормушки, что уготована избравшим верную сторону. Ан нет!

— А я был уверен, — твердым, без капли беспокойства, голосом отвечал Заб, — ума у тебя не хватит понять, что ждет того, кто выберет неверную.

— Напугал-напугал! — Нагрянувший деловито расхаживал, цокая по выложенному каменной плиткой полу. — Оглянись вокруг, Забиан, это твоя последняя Тишина! Отдай красный и детей Владетеля и тогда, так и быть, я нарушу приказ Кайрана, а ты не будешь страдать на дыбе в подземелье и гнить заживо, а умрешь в бою. А вас, Мотанг, я уважаю и отпущу, если отступите.

— Вот так просто? — Настала пора и Забиану усмехаться. — Может уже хватит трепаться? Или ты больше ничего не умеешь?

Раздался крик сорвавшегося покоя. Отброшены формальности. После звона встретившихся клинков, слух потряс визг собаки, попавшей в западню — раздирающее душу скуление.

Комната пошатнулась. От стены отвалился кусок штукатурки. Мейла вскрикнула и закрылась руками, а Орч отошел в глубь спальни. Шум завязавшегося боя был так близок и ясен, что Шану казалось: вот-вот стена, отделяющая их от кровопролития, падет и его затянет в смертоносный омут, от которого он отгородился. Он ощущал пугающую и одновременно притягательную энергию.

В следующий миг Шан вздрогнул, потому что в дверь вонзился зазубренный крюк, пробороздил в бок, до стены, раздирая доски в щепу, а затем кто-то сильный так рванул свое оружие с той стороны, что сорвал петли. Дверь унеслась в глубь комнаты. В образовавшемся проеме стоял и тяжело дышал стражник в окровавленных латах. Он посмотрел на наследника и ухмыльнулся. И тут же его голова соскочила с шеи, срубленная идеально ровным ударом. Тело свалилось в спальню.

Орч подскочил к убитому и выдернул из его рук крюки. Бросив на юношу взгляд, полный невысказанных надежд, учитель рванул в гущу боя. Шан и не подозревал, что Первый учитель имеет навыки владения оружием, ведь он так ратовал за миролюбие.

Двери не было. Теперь ничего не отделяло Шана от мешанины воплей, вспышек и ударов разного толка: от звона сцепленных мечей до глухих стуков отброшенного неведомой силой тела. Он обернулся: Флейя в ужасе хватала ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, а Мейла, побледневшая, вцепилась в подушку. Шан снял маску прислуги с лица и, завороженный, медленно и неосознанно стал приближаться к проему.

Забиан стоял спиной к спине с Мотангом посередине комнаты, заваленной изуродованными трупами. Саранча еле слышно гудела, камень у гарды светился, как маленькое солнце. Стало гораздо жарче, а в воздухе витал почти видимый, нестерпимый и густой запах крови. Все стены — в подтеках из алой, тягучей жидкости. В углу горела ножка перевернутого стола. «Как можно было сразить столько противников за такой короткий срок?» — пронеслось в голове Шана.

Мотанг только теперь заметил, что Орч присоединился к ним. Обеспокоенно оглядев детей, он снова вернул внимание противникам, которых осталось пятеро. Трое с его стороны, один подступал к Орчу, перекидывая короткий меч из руки в руку, и еще один с узким щитом, заостренным книзу, загораживал выход.

— Мелиновый щит, — похвалил Забиан, стерев с лица кровь. — Умно.

— Сдавайся, Заб, — с тяжелой одышкой молвил воин. Голос принадлежал тому усмехающемуся сопернику Ревущего, которого слышал Шан из спальни. — На пути сюда сотня стражников, а уж я-то задержу тебя на сколько нужно.

Вдруг Мейла вскочила с кровати и с пронзительным криком бросилась из спальни:

— Забери меня!