Тишина камней

«Где же ты, папа? — мысленно позвал он. — Ты покинул меня слишком рано. Я не готов. Мне сейчас так нужна твоя помощь… Все хотят, чтобы я ушел. Даже я сам хочу вернуться к дяде, чтобы остановить гонения и убийства невинных. Но прекратятся ли они? Искуплю ли я вину перед погибшими в Энфисе, сдавшись? Не будет ли их смерть напрасной? Но что же мне сделать? Слышишь ли ты меня, раз топахи не был завершен? Образуется ли эдда? Или достаточно верить? Об этом ты говорил? Как же я узнаю? Так много вопросов… Папа…»

Ри отложил камень и крепче сжал мешочек, сосредоточившись на душевной боли. Именно боль и терзания из-за чувства вины связывали его в этот миг с эддой. И ничего более. Он не знал, как возникает связь, как ею управлять или воззвать к ней. Мельзинга не успела научить. Но она показала ее в действии, и Ри верил, что глубоко внутри пережитое в Энфисе отпечаталось и должно как-то проявить себя.

Он оглядел плохо освещенную комнату в поиске знака или намека на правильный путь. «Если не знаешь, где искать — поищи для начала рядом», — говаривал бывший старейшина, с которым Ри любил поболтать, но разговоры с которым его частенько и раздражали.

Полотенце на окне слегка трепыхалось. Покосившийся из-за сломанной ножки шкаф… Стоп! Дверца же была открыта! Или нет? Ри помнил, как пытался ее закрыть, но вот получилось ли… Сейчас она была закрыта. Дыхание парня участилось.

И тут раздался настойчивый стук в дверь. Ри вздрогнул. Быстро убрал камень в мешочек, а тот во внутренний карман рубахи. По пути к выходу проверил шкаф, дернув дверцу. Вроде плотно держится.

— Кто там?

— Это Кос. Разговор есть.

Ри открыл и впустил охотника.

Огромный Косаль Таг не умещался в полный рост и, склонив голову, покачивался на прогибающихся под его весом половых досках. Те трещали, словно вопили о пощаде.

Хоть прошло и немного времени, но выглядел он вполне протрезвевшим. Сместив ногу в сторону, каргхар нашел положение поустойчивее, и скрип прекратился. Кос уже переоделся. Вместо белой, просторной рубахи, в которую он облачился после бани, на нем был зеленый жилет с большими пуговицами, широкий ремень и парусиновые шаровары. Сапоги, начищенные до блеска, мутно отсвечивали.

— Я хочу объяснить… — помявшись и стараясь громко не басить, неуклюже начал охотник, но Ри, заметив теплоту и ум в глазах бородача, решил облегчить тому неловкую речь.

— Я уйду до рассвета.

— Но… — Кос недовольно нахмурился. — Мы еще не решили.

— Я решил.

Охотник тяжело вздохнул. Ри смущало желание командира оправдаться, ведь каргхары по рассказам отца и старейшины были все поголовно мерзавцами, и бросить в беде человека, нуждающегося в помощи, — обычное дело для типичного охотника, а уж угрызения совести им вообще чужды.

— Ты должно быть думаешь, что я испугался?..

— Нет! — поспешил с ответом Ри.

— Но я и правда боюсь! — Кос смотрел на догорающую свечу. Голос его был тверд, будто он говорил о своей силе, а не слабости: — И мне не стыдно в этом признаться. Страх — не признак трусости. Но я боюсь не твоего дядю. С ним и вальзивой его меча справиться не трудно, если он, конечно, не подкрадется со спины… Нужно всего лишь опередить. Сила Когана Халлы, как и любого лидера, в его отряде. Без них он никто. И один из его ближайшего окружения особенно опасен.

— Опаснее дяди? — Ри стало любопытно и жутко одновременно.

— О да! Немой телохранитель Когана. Вот от него-то у меня холодок по спине. Таких, как он, — что людей, что зверей, — называют гаденышами. — Кос что-то пережевал и сглотнул. — Хотя некоторые их жалеют. Жертвы экспериментов эклиотиков. Я видел, как он с закрытыми глазами попал с первого же выстрела в метавшуюся по полю лису, а до той было шагов двести. Неосуществимо, если бы стрелял обычный человек, но когда целится гаденыш, ожидать можно чего угодно. И ведь непонятно, чем и из чего стреляет… К нему не подобраться. И лучше держаться подальше. Обходить стороной. Поверь, это не трусость. Обычное проявление трезвого расчета.

Ри молчал. Он все еще не свыкся с тем, что мифические охотники, о которых слышал лишь по рассказам и легендам, эти далекие и неведомые мужчины, посвятившие часть своей жизни поискам каргов и получившие от небесных камней невероятные силы, вот так запросто сидят, жуют, смеются и огорчаются совсем рядом. Как обычные люди. Поэтому испытывал благоговейное волнение.

И, будто прочитав мысли Ри, Кос усмехнулся и продолжил:

— Многие считают, что раз мы выбрали этот путь, то должны быть готовы в любой момент умереть. Нет. Уверяю тебя: охотники жаждут жизни поболее прочих. Потому и стараются напасть первыми, даже если нет явной угрозы.

Вдруг дверь распахнулась. На пороге стояла Лодисс Антея все в том же кожаном с ремешками костюме, плотно облегающем стройное тело. Она, прищурившись, молча рассматривала обоих.

— А ты чего тут? — пробасил бородач.

— Ничего, — ответила Ло и вошла, прикрыв за собой дверь, а Ри впервые услышал голос небогляда: грубоватый, с легкой хрипотцой. Другой и не подошел бы строгой выразительности ее лица.

— Приглянулся что ль? — ухмыльнулся Кос.