Тишина камней

— В третий раз? И конечно же, опять незаслуженно?

— Представь себе! Они своими закостенелыми умишками не могут принять свежего взгляда, взгляда, способного изменить все ремесло!

— Вот как, — саркастически улыбнулась Гаро. — Не слишком ли помпезное определение невежества человека, который тебе работу дает?

— Не слишком. — Моол Тан отвернулся. Будто Гаро встала на сторону обидчика.

— Значит тебя выгнали исключительно за свежий взгляд?

— Ну… — Моол помялся, склонил голову и признался: — Еще я испортил гвирт.

— Что?! — Гаро еле сдержалась, чтобы не загоготать от смеха. Такая реакция была бы совершенно неуместной с ее стороны, но она ничего не могла с собой поделать — проблемы друга казались ей несущественными, мелочью по сравнению с тем, что творилось в душе ныряльщицы. Она поспешила заговорить эмоции словами: — Да откуда вообще ты гвирт взял?

— Думаешь, если у нас падает только хлазалит, то другие камни и раздобыть невозможно? — Моол Тан обращался к Гаро как к глупой, не понимающей устои мира девице. — Я ему говорю: давай попробуем не расплавлять гвирт, а вставить его цельным в специальное гнездо, посмотрим, передаст ли он эффект. А он мне знаешь что? Давай, говорит, не будем умничать, а вставим тебе в задницу свечу и посмотрим, станет ли светлее у тебя в мозгу. При чем тут вообще это? Тогда я ему предложил в расплавленный гвирт добавить немного хлазы…

— Зачем?! — Гаро искренне подивилась безумным идеям друга.

— Да пойми ты! Только эксперименты двигают науку с места! Нужно пробовать варианты. — Моол Тан покрутился, словно выискивая примеры для подтверждения своей теории. — Ну вот… — Он, кусая губу, беспомощно тряс кулаками. — Да вот возьми линзы, с которыми вы ныряете. Из чего они сделаны? — слюда с напылением хлазы! Кто бы мог подумать, что именно такое сочетание позволит обнаруживать хлазалит на дне океана? Без них же он невидим в воде.

— Я и без линз вижу, — не удержалась и похвалилась Гаро.

— Ну это ты. Я же имею в виду обычных ныряльщиц. О чем это я?.. Случай! — Он важно ткнул указательным пальцем в небо. — В большинстве экспериментов именно случай решает, произойдет открытие или нет.

— Я так понимаю: у тебя не случилось? — едва скрыв ехидство, поинтересовалась Гаро.

Моол Тан удрученно повесил голову.

— Ну, не переживай, дружок. — Гаро похлопала по крепкой спине парня. — Если тебе станет от этого легче, то у меня тоже день не задался. И меня тоже выгоняют.

— Да ну, — усомнился друг, с подозрением осмотрев Гаро, будто выискивая внешние признаки вранья. — Быть не может. Зейра выгоняет тебя? Ты же ее любимица.

— И что с того? — с вызовом вопросила Гаро, ее раздражало, когда об этом трезвонили попусту. — Она мне вместо матери.

— Поэтому я и не понимаю, что такое должно случиться, чтобы она тебя выгнала.

Гаро вздернула брови кверху: «Кто ж этих взрослых поймет».

— Она, видите ли, печется о моем будущем. Наместнику надоело ждать, когда меня переведут в мастерицы. Вероятно, за мной скоро придут.

Моол Тан выглядел растерянным.

— Не об этом ли мечтают все ваши девицы? Гавань Гирей — место свершения самых невероятных возможностей. Я бы хотел туда попасть… в ученики к какому-нибудь ювелиру. А ты?

— Болван! — Гаро сердито стукнула друга в плечо и выдала то, что сама узнала лишь недавно, как очевидную, лежащую на поверхности вещь: — В Гавани из ныряльщиц делают элитных шлюх для богатеньких вельмож! Ты такой участи для меня желаешь?

Моол Тан вытаращился на подругу, с невозмутимым видом поведавшую о вопиющем безобразии, будто видел ее впервые. Он лишь помотал головой.

— Вот и матушка не хочет, — закончила Гаро.

— А другие?.. А так вот значит… — неудавшийся ученик кузнеца лепетал, озвучивая сумбурные мысли.

— Что значит? Что другие? Другие не знают! Думаешь, хоть одна из ныряльщиц в своем уме пойдет на такое? — слова прозвучали неуверенно. Гаро запнулась, вспомнив о доносчице в гоэм. Она хоть и не была особенно близка ни с кем из девушек, но всегда с сожалением провожала мастериц с представителем наместника и видела, как переживает матушка. Теперь она понимала, с чем связано излишнее, как ей казалось тогда, сочувствие со стороны наставницы. Но это не отменяло того факта, что среди ныряльщиц всегда присутствовала предательница, возможно знающая куда больше остальных, невинных девушек.

— Я просто подумал… — Моол Тан нерешительно помялся. — Может, поэтому вам строго настрого и запрещены… ну эти… любовные утехи? Чтобы поставлять нетронутых…

— Ты совсем сбрендил?! — Гаро вскочила в бешенстве и с негодованием округлила глаза. — Это нужно для задержки дыхания! — Но чем больше фраза товарища сбрасывала шелуху глупости, тем чаще в ней попадались крупицы разума. — Это… Но ведь… Нам… Как же…

И она присела. Вся жизнь вдруг превратилась в один сплошной обман.

С этого места была видна лишь кромка океана. Гаро мысленно потянулась к родным волнам, окунулась в манящую толщу, глубоко вдохнула, как перед погружением. Ди-Дор никогда бы не посмел ее вот так обмануть. Ди-Дор был с ней откровенен.