Тишина камней

Вдруг Ри почувствовал легкое, приятное покалывание в пальцах. Блюдо завибрировало, вначале едва заметно, мелко и часто, но потом стало пульсировать резкими ударами, стуками. Оно казалось живым. Ри вздрогнул и отпрянул.

— Вижу, — тягучим, неторопливым шепотом заговорила Несьеда. — Тут нет родственников твоей матери.

У Ри от огорчения стало тяжело на душе.

— И никогда не было, — продолжала прорицательница. — Но она и твой отец жили в Ноксоло какое-то время. Потом сбежали.

— Это вы от Немервы узнали? — Ри хотел быть уверенным в каждом слове.

Несьеда ухмыльнулась:

— От Гульбан.

— Гульбан? Не помню кайхоку с таким именем… — Ри старательно выскребывал из заученного материала в голове похожие имена, но божественных наместников было около сотни, а он за два льяда так и не смог запомнить и половины.

— Гульбан не ровня вашим жалким божкам! — вдруг с вызовом заявила старуха, чуть повысив голос, и как-то подросла, расправила плечи, приподняла голову. Глаза у нее были бледно-голубыми, отталкивающими и болезненными.

— Нашим? — Ри смутился.

— Имя твоей матери и ее сестры известно каждому. — Несьеда снова перешла на умиротворенный тон, но от Ри не ускользнуло, что делает она это, теперь с трудом сдерживая себя. Голос дрожал и готов был в любой миг сорваться в истеричный крик. — Каждому в тех краях, откуда она прибыла. Вьюн-четвертая и Нон-пятая-Грет — изгнанницы и предательницы, которым предначертано умереть при родах.

— Моя мать не предательница, — сжав зубы, выдавил Ри.

— Да что ты о ней знаешь? — снова этот высокомерный тон.

— Моя мама не предательница, — повторил Ри более сдержанно. Рукой он нащупал крючья в мешочке и мысленно попросил у папы поддержки. «Эдда эрайли криф. Нити сущих крепче прочих. Эдда эрайли».

— Твоя мать была пийран, — вещала Несьеда. И только гримаса на лице уведомляла о том, как ей неприятны эти слова. Она словно пережевывала кислятину, а губы так и оставались неживыми и не шевелились: — Слабенькая. Сестра гораздо сильнее. На Вьюн-четвертую мы возлагали большие надежды. Она могла стать новоявленным героем, затмившем подвиги Версурии! Но она и ее сестра выбрали путь отступников, как только им было объявлено о том, что их отпрыски могут погубить великую Илкадию. А всего-то надобно: убить их раньше, чем проклятые еще до рождения явятся на свет. Всего-то! Но они сбежали…

— Я не понимаю… — Сердце Ри отчаянно колотилось, к горлу подступил ком. — Я ничего не понимаю! Какие пийраны? Какая Илкадия?

Несьеда вдруг вскочила и взревела бешеным, грубым басом:

— Не перебивай меня!

Она поднималась, становясь все выше и выше. Широкие пологи, закрывающие нижнюю часть тела, шуршали и расправлялись, а старушка уже встала настолько высоко, что казалось, ее ноги длиннее в десять раз, чем должны быть при ее-то маленьком росте.

— Выродок преступницы! — шипела она свысока. — Ты проклят священными проводницами Гульбан еще до своего рождения! Ты умрешь, не увидя своего дитя, а его мать умрет, как только увидит! — И с сожалением добавила, склонив набок голову: — Если бы я только могла приблизить этот день… Ах, если бы могла…

— Ты все врешь! — закричал Ри, закрыв лицо руками. Шепоты, мысли, слова щупальцами пытались вскрыть его голову, проникнуть в мозг. Глаза трещали. Виски пульсировали огнем.

Как будто кто-то невидимый выбил стул из-под ног пророчицы, — она упала навзничь и смолкла.

Ри тоже отпустило. Он чувствовал себя плохо, ему не хватало воздуха.

— Кто вы такая?

Старуха зашевелилась и села. Лицо ее теперь было скрыто полупрозрачной, белой вуалью.

— Кто я? — она почти беззвучно засмеялась. Как ребенок: невинно и беспечно. — А не хочешь спросить меня о том, кто ты? При тебе пийр, священный камень Илкадии, но связь так слаба… Ты даже не знаешь, что именно носишь с собой, глупый.

— Я знаю! — решительно заявил Ри. Ему надоели нападки и унижения от этой полоумной женщины. — Он впитывает силу мелинов.

— «Он впитывает силу мелинов», — передразнила старуха едким, писклявым голосом. — Если я возьму пийр, он ничего впитывать не будет! Это ты! Ты впитываешь! Но ты слишком закостенел, ты вобрал в себя слабость этого народа с кровью отца. И, если бы не кровь матери, ты бы уже корчился в луже собственной мочи, даже не осознавая, как так вышло. Вы — недоразвитое отребье, гоняющееся за каргами и считающее, что они дают вам непревзойденные силы. Идиоты! Да мы раздавим вас, как слепней Думрока. Тьфу! Сама уже говорю, как местные. Кто я, спрашиваешь? Я всего лишь разведчица. И мы готовим почву для вторжения.

— Вторжения? — Ладони похолодели, а глаза расширились от удивления. Ри почему-то подумал о Диких землях, но она не походила на дикарку. Хотя что он знает о дикарях? Ровным счетом ничего. — Откуда?

— Из-за Горячего моря, которое вы называете Ди-Дор.

— Но… — почва реальности уходила из-под ног Ри. — Но его невозможно пересечь!

— Как видишь: не я первая и не я последняя, кому это удалось.

— Вы сошли с ума, — Ри говорил тихо, обращаясь больше к себе. — Вы безумны.

Он стал отползать, пятясь назад.