Тишина камней

— Люди, знающие о том, что Рийя Нон жив, надежные?

— Абсолютно. Мои лаборанты.

— Хорошо. Камушек еще послужит для благого дела. Я думаю, он станет хорошим подтверждением нашей преданности престолу. Я лично подарю его Изуверу. Хотел преподнести меч Когана Халлы, но тот оказался обычной железкой, пустой, как твоя башка. Непонятно, чего его так все боялись… Но если Верховный ученый… Исследователь, как он любит себя называть, прознает хоть об одном слове, произнесенном в этих стенах, он с нас живых кожу снимет — на обложки своих трактатов. У Кайранджахау всюду свои люди, наверняка есть и в Уделе Ноксоло.

— Я не предам.

— Ступай. Выведай у мальчишки все, что он знает о камне. А я пойду поем, а то пропустил сегодня ужин из-за… И не забудь сообщить его родителям, что мы отправили их щенка на поиски.

— Конечно.

— Что там было на ужин?

— Тушеный кролик и…

Но Пото уже не слушал. Он повернул за угол и тут же оцепенел. В самом конце коридора в тусклом свете факела потягивался и разминал пальцы человек в балахоне эклиотика. Безмолвный был в тени и оставался незамеченным стерегущим камеру. Но медлить нельзя, и временем на обдумывание Пото не располагал.

Он рванул с места, на ходу достал гвиртовый кинжал и метнул. Старожил так и не успел заметить приближающуюся опасность. Вайши подскочил еще до того, как тело, вздрогнув, опустилось на пол, а оружие стало видимым.

Пото помог ему мягко опуститься, вынул кинжал, вытер кровь, обагрившую незримое лезвие, вернул оружие на место и вошел в камеру.

Свет от факела не проникал в комнату, но убийца знал: в углу прячется испуганный загнанный зверек. Он сопел и пах животным страхом.

Сопливый сидел совсем без одежды на корточках в самом темном дальнем углу и дрожал, обхватив себя руками.

Больше всего на свете Пото хотелось сейчас сказать ему что-то успокаивающее, что все позади, что он пришел за ним и больше никогда не оставит, но он молча сгреб мальчишку в охапку, обнял и прижал так сильно, насколько можно, чтобы не причинить боль, и каждое невысказанное слово было услышано.

Пото снял кафтан с гвиртовыми подкладками и, накинув на Сопливого, подвязал шнурками. Ножи, что были спрятаны там, он предусмотрительно переложил в жилетку и за пояс. Когда безмолвный поднял на руки мальчика, тот ожил, поверил, наконец-то, что спасен и крепко-крепко обхватил освободителя руками и ногами, вцепился, как клещ.

— Ты пришел за мной, — прошептал Сопливый.

Стремительным шагом Пото направился к выходу. Выглянул — пока никого. Коридор сворачивал вправо и открывал проход в огромный зал, стен и потолка которого не было видно во тьме.

Пото не представлял его размеры, и перебежать бесшумно не получалось. Шаркающие шаги звонким эхом разносились по бесконечному черному пространству. С мальчишкой на руках он бежал по центральной дорожке, протоптанной за долгие гвальды обитателями замка. Пото стал различать колонны по обе стороны — широкие, в несколько обхватов, растворяющиеся в высоте. Позади раздались крики.

Наконец он достиг глухой стены. И, не задерживаясь, побежал вдоль нее. А вот и выход из зала. Снова коридор. Пара факелов. И ступени, уходящие вверх.

Безмолвный боялся. Боялся снова потерять Сопливого. Подвести Когана. Осознанный страх впервые поселился в его сердце и аукнулся с подавленным страхом брошенного ребенка, подул на угли ненависти к людям.

Пото хладнокровно расправился с парой старожил, попавшихся ему на пути, когда он выскочил наружу и, уже не заботясь о скрытности, несся через плац к выходу, придерживая мальчонку одной рукой, а второй готовя очередной нож к безжалостному полету за жизнью врага.

С башен затрубили тревогу. Из казарм стали выскакивать ученики. Но безмолвный был уже у корчившегося на земле охранника внутренних врат. Отцепив с трупа ключ, он открыл дверь, и встретил трех неуклюжих городских стражников, облаченных в тяжелые доспехи, молниеносными, отточенными движениями. Легко уклоняясь от медлительных ударов, он тыкал, казалось бы, пустым кулаком, и охранники падали с выпученными в прорезях шлема глазами, хватаясь за бока и не успевая даже осознать своего поражения.

Наружная дверь была открыта, и Пото беспрепятственно выскользнул на улицу, нырнул в первый же переулок и растворился в темноте.

Они притаились на берегу Чуткой, в лощине, густо поросшей тростником, у родника.

Ноксоло отсюда не было видно, но до того, как спуститься, Пото проверил — пока никто не преследовал.

Он быстро переодел мальчишку в сорванную по пути одежду, что сушилась на веревках в трущобах. Пото не хотел задерживаться.

— Коган умер? — шмыгнув носом, спросил юный нюхач.

Безмолвный кивнул. Он спокойно смотрел в его косящий глаз, не боясь предрассудков.

Мальчишка погрустнел. Конечно, он не успел привязаться к охотнику, но наверно чувствовал себя обязанным за освобождение от мерзкой жизни на привязи.

— И куда мы теперь? Искать пийр?