Титан (The Titan)

Moreover, since his fall from grace in Philadelphia he had come to think that never again, perhaps, could he hope to become socially acceptable in the sense in which the so-called best society of a city interprets the phrase; and pondering over this at odd moments, he realized that his future allies in all probability would not be among the rich and socially important-the clannish, snobbish elements of society-but among the beginners and financially strong men who had come or were coming up from the bottom, and who had no social hopes whatsoever.	Когда в Филадельфии перед ним захлопнулись все двери, он понял, что с точки зрения так называемого хорошего общества репутация его замарана, и неизвестно, удастся ли ему когда-нибудь ее восстановить. Размышляя об этом между делом, он пришел к выводу, что должен искать себе союзников не среди богатой и влиятельной верхушки, проникнутой духом кастовости и снобизма, а среди начинающих, талантливых финансистов, которые только что выбились или еще выбиваются в люди и не имеют надежды попасть в общество.
There were many such.	Таких было немало.
If through luck and effort he became sufficiently powerful financially he might then hope to dictate to society.	А если ему повезет и он добьется финансового могущества, тогда уже можно будет диктовать свою волю обществу.
Individualistic and even anarchistic in character, and without a shred of true democracy, yet temperamentally he was in sympathy with the mass more than he was with the class, and he understood the mass better.	Индивидуалист до мозга костей, не желающий считаться ни с кем и ни с чем, Каупервуд был чужд подлинного демократизма, а вместе с тем люди из народа были ему больше по сердцу, чем представители привилегированного класса, и он лучше понимал их.
Perhaps this, in a way, will explain his desire to connect himself with a personality so naive and strange as Peter Laughlin.	Этим, быть может, и объяснялось отчасти, что Каупервуд взял себе в компаньоны такого самобытного и чудаковатого человека, как Питер Лафлин.
He had annexed him as a surgeon selects a special knife or instrument for an operation, and, shrewd as old Laughlin was, he was destined to be no more than a tool in Cowperwood's strong hands, a mere hustling messenger, content to take orders from this swiftest of moving brains.	Он выбрал его, как выбирает хирург, приступая к операции, нужный ему инструмент, и теперь старому Питеру Лафлину при всей его прозорливости предстояло быть всего только орудием в ловких и сильных руках Каупервуда, простым исполнителем замыслов другого, на редкость изворотливого и гибкого ума.
For the present Cowperwood was satisfied to do business under the firm name of Peter Laughlin & Co.-as a matter of fact, he preferred it; for he could thus keep himself sufficiently inconspicuous to avoid undue attention, and gradually work out one or two coups by which he hoped to firmly fix himself in the financial future of Chicago.	До поры до времени Каупервуда вполне устраивало работать под маркой фирмы "Питер Лафлин и К°", - это позволяло, не привлекая к себе внимания, в тиши обдумать и разработать два-три мастерских хода, с помощью которых он надеялся утвердиться в деловом мире Чикаго.
As the most essential preliminary to the social as well as the financial establishment of himself and Aileen in Chicago, Harper Steger, Cowperwood's lawyer, was doing his best all this while to ingratiate himself in the confidence of Mrs. Cowperwood, who had no faith in lawyers any more than she had in her recalcitrant husband.	Однако для успеха финансовой карьеры Каупервуда и светской карьеры его и Эйлин в новом городе необходимо было прежде всего добиться развода; адвокат Каупервуда Харпер Стеджер из кожи вон лез, стараясь снискать расположение миссис Каупервуд, которая столь же мало доверяла адвокатам, как и своему непокорному мужу.
She was now a tall, severe, and rather plain woman, but still bearing the marks of the former passive charm that had once interested Cowperwood.	Теперь это была сухая, строгая, довольно бесцветная женщина, сохранившая, однако, следы былой несколько блеклой красоты, в свое время пленившей Каупервуда.