Титан (The Titan)

"By Gosh! Frank, I think I know exactly what them fellers are trying to do," Laughlin would frequently remark of a morning, after he had lain in his lonely Harrison Street bed meditating the major portion of the night.	Наутро после почти бессонной ночи в своей одинокой постели старик нередко говорил Каупервуду: - А ведь, ей-богу, я, кажется, додумался, куда эти молодчики гнут.
"That there Stock Yards gang" (and by gang he meant most of the great manipulators, like Arneel, Hand, Schryhart and others) "are after corn again.	Это все та же банда с боен орудует. (Под бандой он подразумевал крупных биржевых спекулянтов вроде Арнила, Хэнда, Шрайхарта и других.) Опять всю кукурузу скупить хотят.
We want to git long o' that now, or I miss my guess.	Или я больше уж ничего не смыслю, или нам тоже нужно немедленно покупать впрок.
What do you think, huh?"	Как вы на это смотрите, Фрэнк?
Cowperwood, schooled by now in many Western subtleties which he had not previously known, and daily becoming wiser, would as a rule give an instantaneous decision.	Каупервуд, уже постигший многие неизвестные ему ранее уловки местных дельцов и с каждым днем приобретавший все больший опыт, обычно тут же принимал решение.
"You're right. Risk a hundred thousand bushels.	- Ну что ж, рискнем на сотню тысяч бушелей.
I think New York Central is going to drop a point or two in a few days.	Мне думается, что железнодорожные "Нью-Йорк сентрал" упадут пункта на два в ближайшие дни.
We'd better go short a point."	Давайте запродавать их на пункт ниже курса.
Laughlin could never figure out quite how it was that Cowperwood always seemed to know and was ready to act quite as quickly in local matters as he was himself.	Лафлин недоумевал, как это Каупервуд ухитряется так быстро ориентироваться в местных делах и не менее быстро, чем он сам, принимать решения.
He understood his wisdom concerning Eastern shares and things dealt in on the Eastern exchange, but these Chicago matters?	Когда дело касается акций и других ценностей, котирующихся на восточных биржах, - это понятно, но как он умудрился так быстро постичь все тонкости чикагской биржи?
"Whut makes you think that?" he asked Cowperwood, one day, quite curiously.	- Откуда вы это знаете? - спросил он однажды Каупервуда, сильно заинтригованный.
"Why, Peter," Cowperwood replied, quite simply, "Anton Videra" (one of the directors of the Wheat and Corn Bank) "was in here yesterday while you were on 'change, and he was telling me." He described a situation which Videra had outlined.	- Да очень просто: вчера, когда вы были на бирже, сюда заходил Антон В ид ера (один из директоров Хлеботоргового банка), он все и рассказал мне, -откровенно отвечал Каупервуд, и со слов Видера обрисовал Лафлину биржевую конъюнктуру.
Laughlin knew Videra as a strong, wealthy Pole who had come up in the last few years.	Лафлин знал Видера, богатого, предприимчивого поляка, который за последние годы заметно пошел в гору.
It was strange how Cowperwood naturally got in with these wealthy men and won their confidence so quickly.	Просто поразительно, как Каупервуд легко сходится с богачами, как быстро приобретает их доверие.
Videra would never have become so confidential with him.	Лафлин понимал, что с ним Видера никогда бы не стал так откровенничать.
"Huh!" he exclaimed.	- Гм!
"Well, if he says it it's more'n likely so."	Ну, если Видера сказал, значит это так.