Титан (The Titan)

Then a very necessary trip to somewhere, and Berenice stared at herself in the glass. What was it?	В результате - крайне неотложный отъезд куда-то, и Беренис, сидя перед зеркалом, недоуменно спрашивает себя: что это такое?
What were people saying, if anything?	Какие толки идут за ее спиной?
This was strange.	Как все это дико!
Well, she was young and beautiful.	Ну что ж, она молода и красива.
There were others.	Найдутся другие.
Still, she might have come to love Bowdoin.	Но все же... она могла бы, кажется, полюбить Баудэна.
He was so airy, artistic in an unconscious way. Really, she had thought better of him.	У него такой легкий, беззаботный нрав и какая-то бессознательная артистичность... Право же, она была о нем лучшего мнения.
The effect of all this was not wholly depressing.	Но Беренис не пала духом.
Enigmatic, disdainful, with a touch of melancholy and a world of gaiety and courage, Berenice heard at times behind joy the hollow echo of unreality.	Она держалась замкнуто, надменно, чуть-чуть грустила порой, порой была безудержно весела, но даже в эти минуты веселости ее все чаще и чаще охватывало теперь странное ощущение тщеты и призрачности всего существующего.
Here was a ticklish business, this living.	Как, однако, все неверно в этой жизни!
For want of light and air the finest flowers might die.	Лишите цветок воздуха и света, и он увянет.
Her mother's error was not so inexplicable now.	Поступок ее матери уже не казался теперь Беренис таким непостижимым, как прежде.
By it had she not, after all, preserved herself and her family to a certain phase of social superiority?	В конце концов разве это не дало ей средства удержаться на какой-то ступеньке социальной лестницы и сохранить для своей семьи положение в свете?
Beauty was of such substance as dreams are made of, and as fleeting. Not one's self alone-one's inmost worth, the splendor of one's dreams-but other things-name, wealth, the presence or absence of rumor, and of accident-were important.	Красота быстротечна, как сон, и так же иллюзорна, а человеческая личность со всеми ее достоинствами не имеет, как видно, большой цены. Ценится другое - происхождение, богатство, уменье избежать роковых случайностей и сплетен.
Berenice's lip curled.	Губы Беренис презрительно кривились.
But life could be lived.	Что ж, жизнь нужно, как-никак, прожить.
One could lie to the world.	Нужно уметь притворяться и лгать - вот и все.
Youth is optimistic, and Berenice, in spite of her splendid mind, was so young.	Молодость оптимистична, а Беренис при своем зрелом не по летам уме была еще очень молода.
She saw life as a game, a good chance, that could be played in many ways.	Жизнь казалась ей азартной игрой, таящей в себе много возможностей. Главное в этой игре - не упустить удачу.
Cowperwood's theory of things began to appeal to her.	Взгляды Каупервуда находили теперь отклик в ее душе.