Титан (The Titan)

"Boodler!"	"Вор!
"Thief!"	Взяточник!
"Robber!"	Грабитель!"
There were many such little dramatic incidents after the ordinance had been introduced.	Немало таких драматических сцен разыгралось в Чикаго после того, как проект Каупервуда был внесен на рассмотрение муниципального совета.
Henceforth on the streets, in the wards and outlying sections, and even, on occasion, in the business heart, behold the marching clubs-those sinister, ephemeral organizations which on demand of the mayor had cropped out into existence-great companies of the unheralded, the dull, the undistinguished-clerks, working-men, small business men, and minor scions of religion or morality; all tramping to and fro of an evening, after working-hours, assembling in cheap halls and party club-houses, and drilling themselves to what end?	Начиная с этого дня на улицах Чикаго стали появляться толпы людей; демонстрации, организованные клубами, проходили по всем избирательным округам - как в самых глухих уголках города, так и в центральных кварталах. Эти зловещие процессии, вызванные к жизни яростными призывами мэра, составлялись из рядовых незаметных людей - служащих, рабочих, мелких лавочников, а также всевозможных поборников религии и морали, независимо от рода их занятий. По вечерам, покончив с дневными трудами, они маршировали по улицам взад и вперед или собирались в дешевых кабаках и своих партийных клубах и готовились... К чему?
That they might march to the city hall on the fateful Monday night when the street-railway ordinances should be up for passage and demand of unregenerate lawmakers that they do their duty.	К тому, чтобы вечером в роковой понедельник, когда в муниципальном совете будет решаться судьба проекта Каупервуда, явиться к ратуше и потребовать от погрязших в пороке законников исполнения воли народа.
Cowperwood, coming down to his office one morning on his own elevated lines, was the observer of a button or badge worn upon the coat lapel of stolid, inconsequential citizens who sat reading their papers, unconscious of that presence which epitomized the terror and the power they all feared. One of these badges had for its device a gallows with a free noose suspended; another was blazoned with the query:	Каупервуд, направляясь как-то утром в контору, сел в вагон своей надземной железной дороги и увидел там солидных, степенных горожан; они чинно сидели на скамейках с газетами в руках, а на отворотах их пиджаков красовались странного вида значки: одни в форме виселицы с болтающейся петлей, другие в виде вопросительного знака, обвитого надписью:
"Are we going to be robbed?"	"Дашь ли ты себя обворовать?"
On sign-boards, fences, and dead walls huge posters, four by six feet in dimension, were displayed.	Почтенные граждане даже не подозревали, что тот, кого они так страшились и ненавидели, находится сейчас рядом с ними. На заборах, тумбах для расклейки афиш и на глухих стенах домов бросались в глаза огромные плакаты:
WALDEN H. LUCAS against the BOODLERS	УОЛДЕН Х. ЛЬЮКАС против ВЗЯТОЧНИКОВ!
	Каждый гражданин города Чикаго должен СЕГОДНЯ, В ПОНЕДЕЛЬНИК, 12 ДЕКАБРЯ, прийти вечером в ратушу и приходить туда каждый понедельник до тех пор, пока не решится вопрос о городских железнодорожных концессиях. Мы должны отстоять интересы города и защитить его от ГРАБИТЕЛЕЙ.
Everycitizen of Chicago should come down to the City Hall TO-NIGHT MONDAY, DEC. 12
and everyMonday night thereafter while the Street-car Franchises are under consideration, and see that the interests of the city are protected against BOODLEISM
Citizens, Arouse and Defeat the Boodlers!	ГРАЖДАНЕ, ПРОБУДИТЕСЬ И ПОКОНЧИТЕ СО ВЗЯТОЧНИКАМИ!