Титаномахия. Том первый

— Ну, а что, неплохая идея, — улыбнулся Ганеша, сообразив, что Елена теперь полностью свободна. — Это называется «подвиг великомученика». Ты зря отказалась, тебя ждала награда на небесах!

— Я не верю в Бога. Мне пофигу. И на небеса я тоже пока что не собираюсь. Поэтому пусть как-нибудь без меня. А то шикарная квартира — есть, шикарная жена — есть, работать — впадлу… Да пошёл он! Пусть начинает уже головой думать. А то, как маленький. Так и не вырастет никогда.

Появилась официантка и поставила на стол блюда.

— И что у нас, там, с переводом?

— Да некогда пока. Но как будет время, я начну. Я понимаю, что ты наврал мне про тысячу долларов, но мне уже и самой стало интересно попробовать свои силы ещё и на литературном фронте.

И Ганеша поверил, что Елена возьмётся за его книгу. Причём, бесплатно!

— Если хочешь, мы можем съездить в те места, куда ты ходила пешком с Ахиллом, — благодушно предложил Ганеша. Орудуя зубочисткой. — В качестве аванса за перевод книги. Туда есть дорога? Я ещё ни разу не был на «Триозёрье».

— Что, правда что ли? — не поверила Елена. — Когда?

— Да хоть сейчас. Погода классная! «Meteo the Best», как поёт Ганимед.

— Но туда ехать только часа полтора-два.

— Прокатимся на пару часиков. Искупаемся и позагораем, да и всё тут. Я же тебе с ночёвкой ехать не предлагаю. Так что можешь меня не боятся, я не кусаюсь. Пока светло.

— Ты гений! — подскочила та. — Я только плавки и покрывало дома возьму.

— И шарфик на шею, — усмехнулся он, — на тот случай, если мы задержимся.

— Так ты вампир? — испугалась Елена.

— И ещё какой! — рассмеялся он, подражая Дракуле. Чтобы она поняла, что это шутка.

Когда они въехали в Коринф, Елена спросила:

— Может быть заедем на рынок и купим чего-нибудь на пляж? Мы с Ахиллом тут постоянно что-нибудь покупали.

— Ты забыла, что я перешел на питание кишечником? — усмехнулся над ней Ганеша.

— Чёрт, надо было взять шарфик! — расстроилась Елена. Что этот «кровосос» ей ничего не купит.

Они приехали на пляж «Триозёрья» и оказались на удивительно светлом берегу моря. Достали из багажника покрывало, расстелили его на песке у самой воды и пошли купаться.

Но вода оказалась довольно-таки холодной, так как бухта выходила прямо в открытый океан, и в этом году тёплое течение пошло, обогнув Японию. И холодным течением, выдавленным из ледовитого океана, охладило их пыл ныряльщиков. Вышли из воды и легли загорать на оставленное ими у самой кромки покрывало. Любуясь на удивительно синее море, словно бы на открытке, снятой с усилителем синего светофильтром. Подставив грудь солнцу.

— Я загораю без купальника, чтобы не осталось белых полосок на груди, — усмехнулась над ним Елена, — а вовсе не для того, чтобы ты на неё пялился!

И все проходившие мимо отдыхающие, выпучив глаза навыкат от удивления, именно пялились на её роскошную грудь. И посмотрев на Ганешу, отрицательно мотали головой. Мол, что ты своей девушке позволяешь?! Так что Ганешу уже через пять минут охватил испанский стыд, и он стал закрывать её высокомерно вздёрнутые носики сосков белыми ракушками:

— Ты разве не знала, что от солнечного света очень вероятен рак груди?

— Ой, да ладно врать! — усмехнулась Елена. Но не стала стряхивать ракушки. — Знала бы я, что тут уже успели построить базу отдыха, ни за что бы не согласилась сюда поехать. Надо было ехать в соседнюю бухту. «Окунёвая» чуть поменьше, поэтому отдыхающих там почти нет.

— Так поехали в «Окунёвую», чего тут сидеть?

— Что, всё бросим и поедем? — не поняла Елена его реакции. — Ты всегда такой реактивный?

— Всегда. Поехали! А то эти зеваки меня тут уже достали! — закатил Ганеша глаза. Так высоко, что протёр их линяло-голубой скатёркой неба, натянутого на круглую столешницу мироздания. Вздутостью центра своей противности явно давившей на шары и выдавливающей талую слезу, нерву в прогрессии и выход из себя на выхлопе эмоций. — Скоро они будут подходить и целовать по очереди твою грудь, словно поклоняясь ожившей статуе Золотой Богини!

— Нет. Давай сегодня погуляем тут, а в следующий раз поедем уже в «Окунёвую».

— Тогда пошли гулять! Чего сидеть?

И они направились прочь от базы отдыха «Триозёрье». По удивительно светлому пляжу в сторону белёсых валунов, громоздившихся в конце длинной дуги побережья, упиравшейся в зелень сопки.

И пока они шли по песку, омывая ступни в волнах, Ганеша понял, что Елена, как и Медуза Горгона, пытается убить его самооценку своим шикарным бюстом. Значит, понял он, нужно этим же её и унизить. Чтобы она считала это не своим достоинством, а недостатком. И перестала этим кичится. По крайней мере, на глазах у всех.

— Вещи вовсе не таковы, какими мы хотели бы их видеть. Для того чтобы извлечь из них максимум сиюминутной пользы для своего самолюбия. Ведь мы не должны себя ими утешать, приукрашиваться, — улыбнулся он, непроизвольно искоса глянув на её грудь, — если всё у нас и так нормально.

— В голове? — усмехнулась Елена, уловив его взгляд.