Титаны психиатрии XX столетия

В свою очередь, сам Ф. Ниссль также весьма положительно отзывался о К. Ясперсе, о его знаниях и способностях, проявившихся буквально с первых дней работы в отделении. Ф. Ниссль называл К. Ясперса «исключительно талантливым молодым врачом, увлеченным наукой».

Сначала, как это было заведено в то время в Германии для молодых врачей, желавших пройти ординатуру или стажировку и набраться клинического опыта под руководством наставников, К. Ясперса взяли на работу в качестве волонтера, без оплаты. Однако, оценив способности и рвение к работе и учебе молодого врача, уже через две недели Ф. Ниссль предоставил ему штатную, оплачиваемую должность ординатора клиники.

Тем не менее, несмотря на явное поощрение Ф. Ниссля и его очевидное благорасположение к нему, еще через четыре недели (то есть всего через шесть недель с начала работы в клинике) К. Ясперс попросил освободить его от большей части клинической работы в связи с состоянием здоровья (хронической бронхоэктатической болезнью). Ф. Ниссль дал свое согласие на это и позволил молодому К. Ясперсу проводить большую часть рабочего времени в библиотеке, а не в клинике или в лаборатории.

Однако, получив от Ф. Ниссля разрешение меньше времени уделять непосредственно клинической или лабораторной работе и больше – научной деятельности, К. Ясперс вовсе не отстранился от них полностью. И после разрешения он продолжал по мере сил и возможностей участвовать в обходах больных, в общих собраниях сотрудников, в клинических разборах и научных дискуссиях. Кроме того, по его воспоминаниям, в период своей работы в Гейдельбергской клинике он «постоянно находился в вдохновляющей атмосфере интеллектуального общения выдающихся психиатров» [Jaspers, 1977]. Это сильно способствовало становлению К. Ясперса как ученого-психиатра и формированию у него глубокого понимания общей психопатологии.

В то же время, признавая ограниченность своего практического клинического опыта в области психиатрии, К. Ясперс позднее писал: «Это были единственные годы в моей жизни, которые прошли в сообществе исследователей, ежедневно решавших практические задачи» [Jaspers, 1977].

Действительно, из-за болезни и связанных с ней ограничений К. Ясперс был скорее теоретиком психиатрии, чем практикующим врачом-психиатром. Так, Карл Вильманс, сменивший Ф. Ниссля на посту заведующего отделением психиатрии и неврологии Гейдельбергской клиники, 19 сентября 1915 года, давая характеристику увольняющемуся в связи с переходом на философский факультет К. Ясперсу, писал о нем так: «Из-за своей болезни он почти никогда не мог взять на себя какую-либо практическую работу в палате, он скорее занимался теоретическими вопросами». Тем не менее К. Вильманс, как и Ф. Ниссль, весьма высоко оценивал интеллектуальный потенциал К. Ясперса, его рвение к науке, к постижению нового, и ценил его научный вклад, о чем тоже написал в характеристике.

К. Ясперса легко понять: с детства он не только постоянно жил в осознании серьезности своей болезни и необходимости соблюдать связанные с этим ограничения, но и все время ощущал конечность своего жизненного пути и необходимость как можно больше успеть сделать до того, как «придет срок». Поэтому, действительно, он тщательно избегал любых рисков, в том числе и связанных с практической работой в клинике. Кроме того, понимая, что в случае полной инвалидизации забота о нем ляжет на жену, К. Ясперс постоянно тревожился о ее здоровье, очень берег Гертруду и заботился о ней.

Получив от Ф. Ниссля разрешение «перейти на индивидуальный график работы и обучения» и больше времени уделять науке, К. Ясперс отнюдь не воспринял это разрешение как право на полный отход от индивидуальной клинической работы. Вместо этого он решил продолжить клиническую работу, но работать иначе, по-своему, в собственном темпе, и отбирать для работы наиболее интересных ему пациентов.

Как мы помним, К. Ясперс еще со школьных лет отличался стремлением к независимому, критическому мышлению, склонностью не принимать на веру мнения любых авторитетов. Это его свойство ярко проявилось и в Гейдельбергской клинике с первых же дней работы. Еще будучи начинающим врачом, К. Ясперс остро ощущал недовольство положением дел в современной ему психиатрии и публично выражал его. С одной стороны, подобно Э. Крепелину, К. Ясперс с самого начала работы в клинике был весьма недоволен акцентом тогдашней психиатрии на поиск органических, неврологических причин психических заболеваний, ее чрезмерной фиксированностью на посмертном анатомогистологическом исследовании мозга пациентов, ее «мозговой мифологией».