Читаем Титаны психиатрии XX столетия полностью

С другой стороны, К. Ясперс, подобно З. Фрейду и О. Блёйлеру, был также весьма недоволен «механистичностью», шаблонностью тогдашней психиатрии, ее фиксированностью на «наклеивании максимально точных диагностических ярлыков» и на составлении максимально точных классификаций психических заболеваний, неспособностью «увидеть за деревьями лес», отметить и оценить индивидуальные различия пациентов. Подобно З. Фрейду и О. Блёйлеру, К. Ясперс был недоволен тем, что современная ему психиатрия слишком мало внимания уделяет анализу переживаний пациентов, их субъективного опыта, тщательному сбору и подробному анализу их личных историй – притом не только историй болезни, но и всей жизни и развития. Позднее, уже развив экзистенциальную философию, К. Ясперс призвал к внимательному изучению того, что он назвал «экзистенциальным опытом» пациентов, то есть их личного опыта существования, бытия в социуме и в природе, их личного опыта взаимодействия с социумом и с природой.


Франц Ниссль


Недовольство К. Ясперса с самого начала вызывала также ограниченность возможностей тогдашней психиатрии хоть как-то лечить и помогать пациентам, ее фиксированность на поиске исключительно биологических (лекарственных или физических) методов лечения, а также то, что даже имевшиеся возможности терапии использовались недостаточно из-за доминировавшего тогда терапевтического нигилизма и пессимизма (то есть любые попытки лечения априори расценивались как заведомо безнадежные, обреченные на неудачу – и для многих тогдашних психиатров это становилось поводомвообще ничего не делать).

Несмотря на рано сформировавшееся и позднее неоднократно высказывавшееся критическое отношение к психоанализу и фрейдизму, К. Ясперс еще в молодости сумел по достоинству оценить провозглашенный З. Фрейдом концептуальный отход от поиска чисто биологических (лекарственных или физических) методов лечения психических заболеваний, понять важность психотерапии в лечении психически больных. В итоге, созданная К. Ясперсом экзистенциально-гуманистическая философия послужила идеологической основой для создания современной экзистенциально-гуманистической психотерапии подобно тому, как фреидистскии психоанализ послужил идеинои основой, предтечей для целого ряда современных психоаналитических и психодинамических психотерапий.

С самого начала работы в Гейдельбергской клинике в качестве стажера, ординатора, а затем врача-психиатра и научного сотрудника К. Ясперс активно использовал для изучения и анализа психопатологии описательно-феноменологический подход, впервые предложенный Эдмундом Гуссерлем. Как мы помним, описательно-феноменологический метод также активно воспринял и пропагандировал Э. Крепелин. Метод этот заключался в тщательном непосредственном наблюдении и детальном описании всех наблюдаемых психопатологических феноменов, всех явлений психической жизни, без попыток априорного выдвижения каких бы то ни было умозрительных гипотез о причинно-следственных связях между этими феноменами.

Согласно Э. Гуссерлю (это представление разделяли и Э. Крепелин, и К. Ясперс), любые попытки выдвижения подобных гипотез не только заведомо спекулятивны и потому ненаучны, но и «затуманивают зрение» клинициста, «включают фильтры» в его восприятии, мешают объективности и отвлекают от его главной задачи – внимательного наблюдения и детального описания психопатологических феноменов. А без набора достаточной базы подобных наблюдений невозможно затем строить хоть сколько-нибудь обоснованные гипотезы о природе наблюдаемых психопатологических феноменов и об их связи. Таким образом, Э. Гуссерль, образно говоря, «наконец-то поставил психиатрию с головы на ноги», постулировав: «Сначала – наблюдение и описание, только затем – теории и гипотезы».

Увлекшись изучением и подробным описанием клинической симптоматики и феноменологии психических заболеваний, К. Ясперс логически пришел к изучению общей и частной психопатологии и к необходимости создания подробной обобщенной классификации психопатологических синдромов (то есть того, что мы сегодня и зовем «общей психопатологией»). Он читал множество трудов по психиатрии, описательной феноменологии психических заболеваний, по общей и частной психопатологии как современных ему авторов, так и их предшественников.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное